Черная невеста - Екатерина Кариди Страница 30

— Брин. Я не хочу это обсуждать. Лучше причеши меня и скажи-ка вот что…

— Что леди? — с готовностью кинулась исполнять камеристка.

— Как ты поддерживаешь связь с принцем Алленом?

— Я, леди? Нет, это ваша матушка! Она и передает мне все, разве вы не помните?

Черт! Черт! И еще раз черт!

— После того ритуала я многое не помню. — проговорила, пытаясь скрыть дикую досаду высокомерием.

Камеристка снова что-то залопотала, возясь с моими волосами. Я сердито уставилась на себя в зеркало. Нет уж, к Иделииной матушке я не стану обращаться ни за что в жизни!

Раздражающее лопотание камеристки прервалось. Она отложила в сторону костяной гребень и прошептала, склонившись к моему уху:

— Госпожа, вы пили зелье?

В первый момент я немного опешила, но вспомнив, что отрава теперь безвредна, проговорила:

— Забыла. Вот, приготовь мне на вечер, — и вытащила ларчик из кармана.

Брин с готовностью помчалась выполнять. А я смотрела, как она, высунув язык от усердия наливает мне в высокий узкий стакан для сладкого вина эту гадость. Но этим дело не закончилось. Она еще накапала в графин из того флакончика в котором был яд и сказала, многозначительно понизив голос:

— Госпожа, это для лорда Вейлинмарта. Вы это вино не пейте.

Ну ясное дело! Остатки вылейте в унитаз, тщательно протрите все поверхности и уничтожьте отпечатки пальцев, чтобы вас никто не заподозрил!

Господи… Какое счастье, что Айдэр обезвредил отраву.

И все же мне стало так жутко при мысли, что его все время пытаются убить. И ведь однажды попытка может оказаться удачной… Не дай Бог!

Однако еще одна мысль мелькнула в моей голове, ее-то я и озвучила.

— Брин, — проговорила я, прищурившись. — А ведь королева не простит, если узнает, кто именно устранил лорда Вейлинмарта. Она страшно разгневается…

Ужас отразился на лице моей камеристки. Тройной ужас. Не удивительно, боялась она и меня, и Иделиину мамашу, и королеву Брис. И еще неизвестно, кого больше.

— Ле… леди… А почему вы говорите, что ее величество разгневается?

— Ну как же? Все очень просто, Брин. Если я останусь вдовой, брачные метки исчезнут. Я перестану быть Черной невестой. Смогу выйти замуж за милорда Аллена. И стану королевой.

— Да… — заплетающимся языком пролепетала та.

— Но ты вряд ли до этого доживешь, Брин.

С каким с удовольствием я исполняла стерву!

Камеристка сглотнула и жалобно покосилась на зеркало. Я уловила этот взгляд.

— Почему? — дрожащим голосом спросила она.

— Потому что королева Брис расправится с убийцей черного мага гораздо раньше.

— Но я…

— Это ведь ты принесла яд. Ты налила его в вино…

— Госпожа! — она повалилась мне в ноги. — Пощадите! Умоляю!

Я ответила не сразу, дала помучиться.

— Хорошо, успокойся. Иди сейчас. И помни! Один твой неверный шаг…

— Да, госпожа… я… я…

— Все. Иди, Брин. И до завтрашнего утра можешь быть свободной.

Несчастная камеристка пролепетала слова благодарности и убралась чуть ли не ползком. Мне было даже жаль ее. Но жалость не то чувство, которое надо испытывать, когда вокруг нас сгрудились убийцы.

Пододвинула к себе ларец с украшениями и задумчиво стала перебирать драгоценности. Взгляд, что камеристка бросила на зеркало, не шел у меня из памяти. Могла эта тварь прицепить к нему какого-нибудь магического жучка из арсенала Иделииной мамаши? Запросто.

Изобразила своему отражению акулью улыбку.

Выбрала колье и серьги из тех, что дарил мне Айдэр. Приложила к себе, полюбовалась. Все-таки у моего черного мага прекрасный вкус. А потом завесила зеркало покрывалом. На всякий случай. Береженного Бог бережет.

Раздражение удалось немного погасить благодаря Брин, но беспокойство-то никуда не делось. И чем дальше, тем больше я переживала. Куда потащился этот черный маг? Зачем?! Вдруг с ним что-то случится?

Ужин уже скоро. Айдэр все не появлялся, а я изводилась.

Прямо как у Пушкина, уж полночь близится, а Германа все нет…

Платье, что приготовила для вечера Брин, лежало на кровати. Вроде красивое, но не то. Под мое теперешнее настроение хотелось другого. Пошла выбрала новое, благо в гардеробной у меня нарядов всяких как в костюмерной Большого театра.

Вот теперь мне нравилось.

Платье было из мягкой ткани, похожей на тафту. Черное, облегаюший лиф, пышная струящаяся юбка. Открытые плечи и рукав три четверти, оставляющий открытыми запястья. То, что надо. Мои черные брачные татуировки смотрелись бархатистыми вычурными браслетами на белой коже. А мне хотелось показать их всему миру. И в первую очередь Айдэру.

Как раз я закончила одеваться, и раздался стук в дверь. Вошла Фэнелл, бегло пробежалась по мне взглядом, потом поклонилась и сказала:

— Леди Вейлинмарт, вас ждут к ужину.

Не понравился мне ее вид. Какой-то озабоченный и мрачный.

— Фэнелл, что-то случилось? — спросила я.

— У нас гости.