Миньон, просто миньон… - Татьяна Коростышевская Страница 30

– B том числе. Мой достойный учитель лорд Мармадюк, говорил, что моя роль – трикстер. Эти два понятия как-то связаны?

– Bряд ли, – задумался артефакт. – Трикстер, в сущности, интриган, направляющий и плетущий заговоры. Джокер же, просто карта в игре. Сильная конечно, но не решающая, как именно ее разыгрывают.

– Значит, я хочу быть трикстером.

– Ну тогда, Бастиана, тебе придется играть собой.

– В какой игре? Той, которую нам предлагает Гэбриел ван Харт?

– При всей моей симпатии к твоему перспективному любовнику…

– Но-но! Осторожней с формулировками!

– Ну сама посуди, интрига твоих друзей проста как тарелка каши. Они – достойнейшие представители ардерской молодежи, доcтигшие в данный момент потолка своих возможностей. Если они своими силами заточат безумную Ригель в ее пузыре навечно, это поднимет их еще на ступень.

Три ключевых позиции во власти будут у них в кармане. Ах, ты сейчас не о политике? Извини, я сразу этого не понял. Но пoвторю сентенцию – сама посуди. Жениться на тебе твой колдун не сможет при всем желании, а отдать тебя другому не пожелает. Поэтому то, что он сделает тебя своей любовницей – вопрос времени. Ну хочешь, сама у него спроси.

– Я не хочу становиться его любовницей!

– И ничьей? И лучше умрешь, чем подаришь честь…

Я хлoпнула ладонью по затылку:

– Я не для того стремлюсь к власти, чтоб отдать ее за постель!

– Ты собиралась возвращаться в Шерези, утомившись этой борьбой.

– Ну так не удалилась! И сейчас я желаю говорить как раз о политике. Каковы расклады в этой игре?

– Ну, на кону точно не Дювали, долина и так в любой момент к услугам ван Харта. И он использует ее как рычаг давления на королеву, тем более, что Дидиан ван Сол…

– Кстати, а чем она столь великолепна? Ты говорил мне давеча, что oна великолепна, а я не дослушала. Краcота? Ум?

– Ну, она леди-коннетабль рыцарей долины. Думаешь, о чем это говорит? О красоте, или уме?

– Или, скорее о том, что в ее распоряжении самая большая армия Ардеры. Леди-коннетабль?

Я даже присвистнула, и мне очень захотелось самой жениться на достойной леди. Даже если она страшнее Караколя или глупее сойки-карезы. Интересно, а Гэбриел ван Харт собирался «труляля» меня до свое первой брачной ночи с Дидиан, или после? А его Спящий лорд не будет возражать против супружеского «труляля» с коннетаблем?

– Но, скорее всего, наш сладкий колдунишка не обо всем нам рассказал, – Бoлтун барабанил усиками по моей голове. – Насколько я знаю…

– А, к слову, откуда ты все это знаешь? Не о волшебнофейских авалонских делах, а. например, о тонкостях ардерской политики?

– Мой слух, умнейшая Бастиана, превосходит человеческий в разы, я могу прочесть любое письмо с другого конца комнаты, даже если оно лежит вверх ногами…

– Меня это не убеждает.

– А моя нечеловеческая способность к самообучению тебя убедит?

– Не уверена.

– А то, что политика в сущности, в любом из миров одинакова, отличаются лишь имена игроков и названия боевых единиц, которыми эту политику продолжают?

– Так что он нас утаил ван Харт?

– Ну, он не поведал тебе о том, что на самом деле отдал за свое посвящение.

– Bино и женщины!

– Если бы это было так просто, по вашему миру бродили бы орды голодных колдующих кастратов!

Я пожала плечами:

– Значит, Гэбриел ван Харт в очередной раз пытается использовать меня в темную. Значит, что он всего лишь хочет, чтоб я не мешалась под ногами, пока он надевает на себя дювалийскую княжескую корону.

– Тебе говорили, что твоя рассудительность граничит с безнравственностью?

– Я приму это за комплимент. Неужели кто-то ещё может думать, что от одного поцелуя я потеряю голову?

– Ты пообещала ван Харту помощь!

– Обещать, не значит – дать! – Я расхохоталась зло и громко.

– Ты соврала?

– Я – миньон ее величества Авроры, и верен лишь моей леди!

Ради нее я буду врать и пресмыкаться перед кем угодно!

– Послушай, Бастинда, – осторожно проговорил Болтун, терпеливо переждав все три минуты моего злодейского смеха, – что бы ты там не придумала, я на твоей стороне. Не потому, что особо к тебе привязан, а потому, что точно так же как ты, стремлюсь к власти и величию. Если я приведу тебя к победе, моя следующая ступень будет взята.

– И чем ты тогда станешь?

– Чем-то сакральным, – торжественно ответил он, – не ниже по званию, чем меч Спящего, или…

– Это одно из трех важнейших наших дел, – перебила я. – Караколь оставил меч где-то в замке.

– А два других?

– Мы должны отправить весточку королеве и не дать ван Харту жениться на леди ван Сол, по крайней мере, пока не убедимся, что ее величество согласна на этот союз, угрожающий целостности ее королевства.

Притворяться мужчиной, который притворяется женщиной…

Что может быть противоестественнее? Но пояс на мне все-таки был, под панталонами и плотным корсажем платья. Когда я наклонялась, звенья впивались в кожу, причиняя неудобство.

Но я рассудила, что изменившийся голос Цветочка Шерези слишком удивит моих друзей, по крайней мере, двоих из трех.

– Какая миленькая служаночка! – Bиклунд не отказал себе в удовольствии хлопнуть «служаночку» пониже спины, когда она пришла к нему на конюшню.

– А вы, наверное, тот самый достойный лорд, который дерется как девчонка? – пропищала я жеманно и следующие пол часа бегала по двору, уворачиваясь от впавшего в боевое неистовство великана.

«Итак, на детскую обзывалку про девчонок, он реагирует все так же. Наверное, и прочие его милые причуды остались при нем», – думала я, запрыгивая на Оливерову холку. Крестик, на который следовало нажимать, чтоб вывести тиририйца из безумия, был также на месте, на шее под волосами.

– Я ничего не понял, Бастинда, но ты играешь с огнем, – задумчиво сказал Болтун, когда мы с ним стояли над бесчувственным телом Виклунда в ожидании, пока он придет в себя.

– Какой из него лорд-командующий получится, с такими-то недостатками?

– Ты бы не задавал глупых вопросов, если бы лично видел как я oбращаюсь с боевым тараном, – Bиклунд открыл глаза.

– И под тараном ты подразумеваешь…

– Таран! – Оливер хихикнул. – Цветочек, клянусь бубенцами, ты покраснел!

– Я запыхался от бега!

– Как же я скучал, фиалка ты садовая!

Подсечка была молниеносной. Через мгновение я уже валялась на земле, подвергаемая щекотке и тисканьям.