Соблазненные луной - Лорел Гамильтон Страница 3

Рис провел пальцами по краю моих плавок.

– Такой крошечный клочок ткани... Если мы постараемся,они его не разглядят.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я.

Он наклонился ниже, почти прикоснувшись лицом к этомукрошечному лоскутку, руки скользнули по моим полусогнутым ногам и сомкнулись набедрах, полностью закрыв ярко-красную ткань плавок-бикини. Голову страж наклонил,и белые кудри рассыпались, занавесом скрыв нижнюю часть моего тела.

Я не успела даже слова сказать, ничего вообще сообразить неуспела, как между деревьями показался вертолет, и нас увидели. Прелестнаякартина. Рис, зарывшийся лицом мне в пах, ноги согнуты в коленках, пятки ввосторге молотят по заду, как у ребенка, дорвавшегося до кулька со сладостями.

Я думала, что Дойл наорет на него, но тут глава моихтелохранителей уткнулся лицом мне в шею, и я поняла, что он смеется. Плечи унего дрожали от попыток не расхохотаться в голос. Потом Дойл позволил мнеоткинуться на шезлонг: он все еще хихикал, но уже мог скрыть это от камер безмоей помощи.

Я тоже не удержалась от улыбки и порадовалась, что на мнесолнечные очки. Улыбка перешла в смех, когда вертолет начал выписывать кругинад нами так низко, что по воде побежали волны, а волосы Риса разметало повсему моему телу. Мои собственные волосы под искусственным ветром взметнулись,будто языки пламени.

Теперь я смеялась неудержимо, и груди подпрыгивали в такт.

Рис лизнул внизу живота, и даже сквозь ткань это заставиломеня задохнуться на миг, смех стал тише. Он поднял на меня глаз, и взглядсказал достаточно: он не хотел, чтобы я смеялась. Рис осторожно укусил менясквозь ткань. Я вздрогнула всем телом, спина выгнулась, голова запрокинулась ирот открылся в судорожном вдохе.

Дойл сжал мне плечи, слегка приведя в чувство. Я дрожала, исфокусировать зрение было трудно.

– Полагаю, для одного раза зрелищ хватит. – Оннакрыл мне живот одним полотенцем и протянул Рису второе.

Рис смерил его взглядом, и я видела, что он раздумывает, непуститься ли в спор. Но все же Рис поднялся, постепенно расправляя полотенце,так что мое бикини ни разу не мелькнуло перед объективами. Я вообще-то ожидала,что в конце он разоблачит нашу шутку, но он не захотел. Он очень тщательноукутал меня полотенцем, пока вертолет нарезал над нами круги и ветер отлопастей винта развевал наши волосы. Стоя на коленях, Рис был отчетливо виден,и я подумала: станут журналисты дипломатично затемнять фотографии встратегических местах, или попросту продадут снимки европейским газетам?

Когда я была надежно укрыта от колен до самого верхакупальника, Рис подхватил меня на руки.

Мне пришлось перекрикивать ветер и шум двигателя:

– Я могу идти сама!

– Я хочу тебя нести.

Он сказал это так серьезно, а мне, в сущности, ничего нестоило разрешить ему это сделать. Я кивнула.

Рис понес меня к дому, Дойл шел чуть позади и сбоку от нас.Позади – как хороший телохранитель, но сбоку – чтобы не закрывать обзор камерам.

У своего шезлонга он остановился и прихватил еще однополотенце, потом с привычной текучей грацией направился к дому. Я заметилаблеск пистолета под тем полотенцем. Люди в кружащем над нами вертолете неузнают, что кто-то из нас был вооружен. А еще они не узнают, что прямо задверью, скрытый шторами, нас ждал Холод. Полностью одетый и до зубоввооруженный. Подозреваю, что приставания прессы не слишком меня донимали ужепотому, что я считала удачным каждый день, когда меня не пытались убить. Еслитаков критерий для определения хорошего дня, то что значат один-два вертолета исколько-то десятков скабрезных фотографий?

Не очень много.