Кукловод судьбы - Светлана Волкова Страница 3

– Бездарные стратеги! Доморощенные генералы! Кто их учил вести войну? Напали на Зандус – так довести до конца, завоевать все провинции, правящую династию – уничтожить! Нет, надо оставить под боком недобитого врага и повернуть на Кситланию! Фельдмаршал Кристан говорит, так велит растреклятый Кэрдан! Чего он добивается, кобелий сын, полководец бесов?!

– Элезеума, – шепнула себе под нос Серена, но принцесса расслышала ее.

– Что?! При чем тут Элезеум? Говори!

– На кухне ходят слухи, миледи… будто эта война расчищает Придворному Магу путь к Элезеуму… Будто он собирается истребить фей… в отместку за то, что в молодости одна из них отвергла его любовь.

Элезеум – так на Ремидее называли волшебный лес за Восточными Столбами, землю бессмертных, вечно юных фей. Поговаривали, что Придворный Маг затеял войну с Зандусом, чтобы добраться до Заповедного Леса и сжить со свету фей. Неспроста за последние десять лет, судачит дворовый люд, в столице не видно ни одной феи! Стоило военному караулу заметить прекрасную девушку в легком белом одеянии, ее тут же останавливали и отводили в ближайший армейский участок. Туда за ней являлась закрытая карета с парой черноплащников: подражая Придворному Магу, его подручные из Магической Академии носили черные плащи. И больше красавицу никто не видел. То ли ее возвращали на родину, дабы не смущала честных горожан нечеловеческой красотой, то ли отправляли в иные места, не столь отдаленные… А если у феи была семья среди смертных, то пропадали все родственники: муж, единственное дитя – феи всегда рожали только одного ребенка, – родители, братья мужа… Страшные дела творились в столице. Но никто не смел протестовать, лишь перешептывались на кухне. Да и то если знали, что Придворного Мага нет во дворце. Никто не ведал длины его ушей и проверять не хотел.

Гретана фыркнула.

– Ну да, на кухне всегда знают, зачем и почему ведутся бездарные войны. Бес меня подери, а ведь это все объяснило бы! Кэрдану зачем-то нужен Элезеум! Что-то он там ищет… Несчастная любовь, конечно, вымысел простолюдинов. Им повсюду мерещатся голые… – принцесса употребила слово, которое Серена с детства привыкла слышать среди нищих и воров. Манеры обхождения правящей династии не сильно отличались от городского дна.

– А жаль, – продолжала Гретана. – С удовольствием воображаю юного лорда Кэрдана, которого отшила какая-нибудь девица. Пускай не фея – его и обычная смертная не положит под свое одеяло! Если она не слепая и не прокаженная!

Принцесса расхохоталась, вообразив ненавистного Придворного Мага отвергнутым любовником. Затем продолжала вещать уже совсем другим тоном:

– Ах, какой же красавчик этот маршал Люс Ашер, граф де Мон! И доблестный! Он стоит больше всех вояк, вместе взятых, этих прихвостней, поющих с голоса Кэрдана. Я с первого взгляда распознала в нем героя. Настоящего героя, Серена. Как герои древности, про которых мы теперь читаем в книжках. На плечах таких героев воздвигалось королевство…

Серена с грустью заприметила знакомый огонек в глазах принцессы. Азарт охотничьего пса, взявшего след. Она уже видела этот огонек столько раз, что сбилась со счету. Отчего же именно сейчас к сердцу подступает черная тоска? Отчего так больно видеть, как в очередной раз хищно-похотливо трепещут ноздри госпожи?..

* * *

Далеко от болотистых земель на севере королевства, где была воздвигнута столица; в юго-западной провинции, богатой морской и речной торговлей, в двухстах милях от океанского побережья стоял женский монастырь. При монастыре содержались сиротский приют и школа благородных девиц – самая престижная и дорогая в королевстве. Долгие века Обитель Святой Устины славилась отменным воспитанием, качественным образованием и строгостью нравов.

Особенностью обители было совместное обучение приютских сирот и знатных учениц. Ни классы, ни учебная программа не разделялись. Девочки-аристократки занимались наравне с безродными простолюдинками. Поговаривали, что такая традиция сложилась еще в далекие языческие времена, когда на месте монастыря стояла школа жриц бога реки Ларга.

Тысячу лет назад, когда вера в единого Создателя вытеснила культы речных, лесных и горных божеств, жители провинции Ларгия упорно противились разделению приюта и школы. Король решил, что проблема не стоит мятежа в богатом торговом регионе, и издал указ: отныне и впредь обучение сирот и благородных воспитанниц в Обители Святой Устины будет совместным.

С тех пор каждый граф, князь, герцог или барон, отдавая дочь в ларгийскую школу, знал, что ей предстоит сидеть на одной скамье с простолюдинками в учебном классе, спать в одной келье, гулять в одном саду, обедать в одной трапезной. И заплатить за это придется немало. Месячный пансион аристократок обходился в сумму, которую средний провинциальный помещик отдавал за год содержания родового имения. При этом жили девочки в скромности и строгости, без излишеств. А львиная доля платы уходила в епископат и казну князя-наместника Ларгии.

Обучение начиналось с девяти лет – в этом возрасте воспитанниц-аристократок привозили в обитель – и заканчивалось в восемнадцать. После выпуска благородные девушки возвращались в семьи, а сиротам проводили смотрины. Богатые купцы, промышленники, цеховые мастера выбирали себе жен или экономок. Иногда послушницы любого происхождения постригались в монахини. Некоторые – лишь для того, чтобы не расставаться со Святой Устиной. За годы учебы многие девочки привязывались к обители. Прощание было слезным и тягостным. Из тех, кто принял постриг, везло немногим. Численность монахинь была стабильной, и место освобождалось лишь в случае смерти или перевода одной из них.

Нынешняя настоятельница, мать Иотана, происходила из влиятельного столичного семейства и в своем отрочестве прошла обучение в обители. В восемнадцать лет она приняла постриг и долгие годы несла службу в одном из столичных монастырей. Когда умерла предыдущая настоятельница, семейство Иотаны выхлопотало ей освободившийся пост. Матушка, как называли ее ученицы, была редкостным знатоком истории. В ее правление обитель пережила расцвет исторических дисциплин. Правда, некоторые монахини и чиновники Ларгусского Епископата называли это не расцветом, а засильем.

История в самых разных аспектах преподавалась лично настоятельницей обширно, глубоко и увлекательно. Большинство воспитанниц воспринимали историю как захватывающую, но чересчур сложную сказку. Немногим доставало любознательности и ума вникнуть в скрытую суть, постичь взаимосвязи и переплетения событий разных времен и регионов.

Три таких воспитанницы – самых талантливых, сообразительных и увлеченных – сейчас теснили друг дружку перед экзаменационным столом Матушки, выбирая билеты. Настоятельница любила делать подарки успешным ученицам. Сегодня она пообещала, что три первых ответивших на высший балл получат право провести целый день за пределами обители и вернуться в любое время, вплоть до глубокой ночи. Иотана знала, кому придется по душе подобный подарок. Той самой троице, что выскочила вперед, не успела она договорить. Эти три подружки всегда были самыми шустрыми – в учебе и в проказах.