Караваль - Стафани Гарбер Страница 3

Донателле проще было отогнать от себя воспоминания об их неудавшейся попытке увидеть Караваль. Скарлетт не стала рассказывать Телле обо всем, что сделал с ней тогда отец. Она не хотела пугать сестренку: вовсе ни к чему, чтобы та тоже постоянно оглядывалась через плечо, зная, какие ужасы припасены у грозного папаши вдобавок к привычным наказаниям.

– Ты боишься расстроить свадьбу? – спросила Донателла, зажав билеты в руке.

Скарлетт выхватила их:

– Осторожней, а то помнешь края.

– Ты не ответила! Дело в твоей свадьбе?

– Конечно же нет. Дело в том, что мы не можем прямо завтра отсюда уехать. Мы даже не знаем, где находится это место – Исла-де-лос-Суэньос. Никогда о нем не слышала, но это точно не на Покоренных островах.

– Зато я знаю, где это, – сказал Хулиан, выходя из-за бочек с ромом.

Судя по широкой улыбке, он не собирался извиняться за то, что подслушал беседу, не предназначенную для его ушей.

– Не лезь не в свое дело, – ответила Скарлетт, недовольно махнув рукой.

Хулиан посмотрел на нее так удивленно, будто до сих пор ни одна девушка не говорила ему «нет».

– Я же только помочь хотел! Вы об этом острове никогда не слышали, потому что он не принадлежит Меридианной империи. И вообще никакой империи не принадлежит. Это частное владение магистра Легендо. Доплыть туда можно за пару дней, и, если хотите, я тайком посажу вас на свой корабль. Разумеется, не бесплатно.

И Хулиан выразительно посмотрел на третий билет. Его светло-карие глаза, обрамленные густыми ресницами, казалось, были специально созданы на погибель девушкам. Скарлетт вдруг вспомнились недавние слова Теллы: «Да за эти билеты многие люди решились бы на убийство!» Как ни очарователен был Хулиан, однако говорил он с южным акцентом, а в Южной империи (это все знали) царило полнейшее беззаконие.

– Нет, – решительно заявила Скарлетт, – нас могут поймать. Слишком опасно.

– Для нас опасно все, – парировала Телла. – Если отец застукает нас здесь с этим мальчиком – жди беды.

Хулиана явно обидело то, что его назвали мальчиком, однако прежде, чем он успел возразить, Телла продолжила:

– Жизнь вообще полна опасностей. Но сейчас игра стоит свеч. Скар, ты же всегда мечтала попасть на представление магистра Легендо, загадывала это каждый раз, когда видела падающую звезду, и всякий раз, когда в порт входил какой-нибудь корабль, молилась, чтобы на нем оказались его артисты. Ты хочешь поехать еще сильнее, чем я.

Бросив взгляд на билеты, Скарлетт вспомнились слова покойной бабушки: «Караваль невозможно описать словами. На самом деле это не просто спектакль или игра. В целом мире нет ничего более похожего на волшебство». Чудесные истории, которые Скарлетт, затаив дыхание, слушала в детстве, словно бы ожили. Испытывая сильные чувства, она всегда видела цветные вспышки. Сейчас ей так захотелось поехать, что все внутри окрасилось золотом. Всего на миг девушка позволила себе представить, каково это – попасть на загадочный остров, принять участие в игре и выиграть исполнение желания. Свобода. Возможность выбора. Чудеса. Волшебство.

Какая прекрасная, но нелепая фантазия! Пускай уж мечты так и остаются мечтами! То, что они сбудутся, казалось Скарлетт не более вероятным, чем, скажем, встреча с единорогом. В детстве она верила в бабушкины сказки о Каравале, но, повзрослев, предпочла их забыть. Ей еще ни разу не встречались доказательства того, что волшебство действительно существует. Вероятно, старая женщина просто рассказывала внучкам небылицы.

В глубине души Скарлетт по-прежнему хотела увидеть все великолепие Караваля, но отчетливо понимала: его магия едва ли изменит ее жизнь к лучшему. Единственным человеком, который и впрямь мог это сделать, был граф, жених Скарлетт.

Оказавшись в стороне от света лампы, билеты снова превратились в обыкновенные полоски бумаги: надписи исчезли.

– Телла, пойми же, это слишком большой риск. Если мы попытаемся уехать… – Скарлетт вдруг осеклась, заслышав скрип лестницы.

Различив тяжелый топот башмаков – по меньшей мере трех пар, – она испуганно посмотрела на младшую сестру. Та, выругавшись, жестом велела Хулиану спрятаться.

– О, пожалуйста, не исчезайте! – произнес губернатор Дранья.

Войдя в погреб, он сразу же отравил его пахучий воздух резким ароматом своего одеколона. Скарлетт быстро сунула письмо и приглашения в карман платья. За отцом неотступно следовали три гвардейца.

– Мы с вами, кажется, прежде не встречались? – Не обращая ни малейшего внимания на дочерей, он протянул Хулиану руку, облаченную в перчатку лилового цвета – то был цвет власти и… синяков.

Если бы отец сразу снял перчатку, было бы еще хуже. Губернатор Дранья, воплощенная любезность, любил одеваться с иголочки. Сегодня он красовался в безупречно сшитом черном сюртуке и полосатом жилете. В отличие от большинства ровесников (а было губернатору лет сорок пять или около того), он не позволял своему телу обрастать жиром. Согласно последней моде, его светлые волосы были собраны на затылке черной лентой, завязанной аккуратным маленьким бантом. Брови он выщипывал, а бороду носил клином.

На Хулиана губернатор смотрел свысока, хотя и был ниже его ростом. Скарлетт заметила, как отец оценивающе оглядел залатанную коричневую куртку и широкие штаны моряка, заправленные в поношенные высокие ботинки. Как будто нисколько не смутившись, молодой человек решительно пожал протянутую ему руку в лиловой перчатке и произнес:

– Рад встрече, сударь. Позвольте представиться: Хулиан Марреро.

– Марчелло Дранья, губернатор острова.

Хулиан попытался высвободиться, но хозяин дома не отпускал его руку.

– Вы, должно быть, не здешний житель? – поинтересовался он.

На этот раз молодой человек некоторое время колебался, прежде чем ответить:

– Нет, сударь. Я моряк. Первый помощник капитана на судне «Эль Бесо Дорадо» ^[2].

– Так, значит, вы у нас ненадолго, – улыбнулся губернатор. – Мы любим моряков. Они обогащают нашу казну: немало платят за то, чтобы пристать, а сойдя на сушу, тратят еще больше. Теперь прошу ответить: пришелся ли вам по вкусу мой ром? – Взмахнув свободной рукой, Дранья указал на бочонки. – Ведь именно ром, как я полагаю, вы здесь пробовали? – Ответа не последовало. Губернатор еще сильнее сжал руку Хулиана. – Может, вы находите его недостаточно вкусным?

– Да… то есть нет, сударь. Все, что я попробовал, было отменно.

– Включая и моих дочерей? – Скарлетт при этих словах вся сжалась. А отец продолжал: – По вашему дыханию я не чувствую, чтобы вы пили. И я также уверен, что вы пришли сюда не затем, чтобы играть в карты или читать молитвы. Так отвечайте, которую из моих дочерей вы попробовали на вкус?