День черных звезд - Екатерина Белецкая Страница 3

– Пойдет, пойдет, – заверили с корабля. – Доконтролировались, суки.

Связь снова прервалась.

– Что все это значит? – спросил Ри.

Таенн, все больше и больше мрачнея, принялся что-то путано объяснять, но сбился, махнул рукой и смолк. Скрипач, как всегда неравнодушный к чужому горю, подошел к нему и ласково взял руками за плечи.

– Да уйди ты, чудо, – простонал Бард. – Не до тебя сейчас. Уйди, кому говорю. Не вводи в грех!..

Скрипач насупился и отошел. Ит проводил его беспомощным взглядом, но позвать не решился – они ждали ответа с поверхности, сейчас действительно было не до Скрипача.

– Что они собираются делать? – встревоженно спросил он.

– Не знаю, но вряд ли что-то хорошее, – бесстрастным голосом ответил альбинос. – Ит, Ри, чтобы не происходило, не покидайте станцию.

– В смысле? – не понял Ри.

– Не покидайте станцию, пожалуйста, – в голосе Леона вдруг зазвучали просительные нотки.

– Да с какой радости нам всем ее вообще покидать? – удивился Ри. – Что они нам могут сделать? Взорвут, что ли? Даже не смешно.

– Не взорвут, конечно, – заметил Морис. – Им эта станция и самим пригодится.

– Нам она тоже пригодится, – засмеялся инженер. – Нам она вообще-то нужнее, вам так не кажется?

– Ри, хватит ехидства, – вдруг попросил Таенн. – Ребятки, вы все, уж простите, несете какую-то чушь. Ситуация очень серьезная. Маданга, к моему великому сожалению – это вам не Террана, на которой можно было со Стовером в догонялки играть. Это продвинутый техногенный мир, который в капсуляцию попал исключительно из-за своей мерзостности. Его и до капсуляции терпели только потому, что он приносил неплохой доход. Не было бы дохода…

– Не все деньгами можно мерить, – ни с того ни с сего сказал Ит.

– Да при чем тут деньги!!! – взорвался Таенн. – Я сказал хоть слово про деньги?! Положительное воздействие от мира было и очень неплохое – просто потому, что гости этого мира отсюда счастливыми уходили! Понимаешь?

– Не очень, – осторожно ответил созидающий.

– Свое, внутреннее, тут было весьма гадостное. Но для гостей мир был другим. Прекрасное море, пляжи, вкусная еда… и доброжелательные хозяева. Гостям не было дела до внутренних разборок. Да и не посвящал их никто…

– Хорошая планета, но мудакам досталась, – проворчал Ри.

– Именно так, – кивнул Бард. – Если бы не рауф, то, скорее всего, тут и сейчас бы ходили толпы туристов.

– Значит, все-таки «если бы не рауф», – подытожил инженер. – Спасибо за откровенность, Таенн.

– Всегда пожалуйста, – тот отвернулся.

Ит исподтишка огляделся.

Пока они говорили, искин, оказывается, успел приглушить свет и в зале теперь стоял полумрак. Светились каким-то слабым, призрачным светом лишь несколько панелей на стенах, да обрамление панорамного окна, за которым стояла все та же черная безмолвная вода. Скрипач, до этого охотно проводивший время около окна, этой воды явно опасался. По крайней мере, сейчас он сидел на полу у противоположной окну стены и не сводил с окна глаз. То ли ждал чего-то, то ли был поглощен какими-то своими, никому не ведомыми мыслями.

«Наверное, хорошо ничего не понимать, – подумал Ит. – Тот, кто не понимает, он же, наверное, счастливее того, кто понимает. Странно, что я раньше про это не думал… но ведь раньше я и подобных Скрипачу людей не встречал. Хотя нет, я не прав. Что-то он понимает. Не так, как мы, но понимает. И боится. Он же тоже боится…»

– Скрипач! – позвал Ит. – Иди сюда, чего ты там один?

Тот отрицательно замотал головой и нахмурился.

– Густое, зубы, – ответил он. – Холодно…

– Ну, как хочешь, – вздохнул Ит.

– Оставь его в покое, – посоветовал Таенн. – Не лезет ни к кому, и слава Богу.

– Ну вот и все, – вдруг сказал искин. – Ребят, сейчас будет связь. Они вернулись.

– Почему – все? – спросил Морис.

– Потому что, – уныло ответил искин. – Потому что там…

Договорить он не успел.

С потолка раздался голос, говоривший на всеобщем языке, который обычно использовались дипломатические службы. Голос звучал сухо, в нем не было даже тени, намека на эмоции, но от этого голоса становилось страшно.

– Обойдемся без предисловий, – начал голос, – а также без приветствий. Мы требуем, чтобы вы подняли станцию и сдались властям Ганы. Поскольку вы уже ответили, что требование выполнять не собираетесь, мы упростим себе задачу. Всем известно, что Контроль очень не любит тупиковые этические ситуации. Поэтому мы вам сейчас предлагаем именно такую ситуацию для очень быстрого решения. На поверхности воды, над станцией, сейчас стоит корабль. На корабле – полсотни детей от пяти до десяти лет. Если вы будете продолжать тянуть, через полчаса мы убьем первого ребенка и позаботимся о том, чтобы вы смогли увидеть тело. Каждые полчаса мы будем убивать по одному ребенку. Это понятно?

Все молчали.

– Значит, понятно, – подытожил голос. – Чтобы у вас не возникло соблазна поиграть в свои игрушки, продолжаю. На корабле, кроме детей, находится так же десяток эмпатов. Любое воздействие на эгрегор, на Сеть, на все, что угодно, будет отслежено – и в этом случае мы тоже убьем ребенка. Поверьте, мы успеем сделать это быстрее, чем вы успеете этому помешать.

Ит с ужасом посмотрел на Таенна. Тот сидел, закрыв глаза, но взгляд, видимо, почувствовал.

– Успеют, – одними губами подтвердил он. – Я же говорил, это вам не Террана…

– Хорошо, – продолжил голос. – Чтобы не было дальнейших вопросов, продолжу. На станции, согласно тому, что видят эмпаты, находятся еще три существа. Мы требуем незамедлительного ответа – кто это такие. Эмпаты утверждают, что эти трое не имеют отношение к Контролирующим. В случае молчания…

– Это пассажиры, – сказал Таенн. Он резко выпрямился, открыл глаза, и с ненавистью посмотрел вверх. – Это обычные люди. Мы выполним ваши требования, но позвольте хотя бы им остаться на станции! Они ни к чему не причастны, мы просто оказали им услугу, взяв с собой.

– Об этом не может быть и речи, – ответил голос.

– Мы сдадимся, не трогайте людей!

– Тут не вам решать, – отрезал голос. – Даю вам десять минут… для обсуждения вашего положительного ответа. Время пошло.

– Искин, там… – начал Морис.

– Все так, как он сказал, – голос искина звучал так же глухо и безжизненно, как до того – у говорившего. – Я ничего не смогу сделать. Вы, видимо, тоже.

– Мы можем поднять станцию… – начал Ри, но Леон его прервал:

– Поднять и посмотреть, что они будут делать с детьми, сверху, – подытожил он.

– Они не посмеют, – с ужасом сказал Ит.