Школа Делавеля. Чужая судьба - Ольга Гусейнова Страница 3

— Ты плачешь в подушку, но я-то все слышу. Это Клевер спит как убитая, намотавшись за день.

Я отстранилась от него и буркнула, чувствуя, что скоро снова позорно расплачусь, словно мальчишка.

— Ну и спал бы, как и мать. А у меня все пройдет…

— Упрямая ты! В чем-чем, а в этом вся в породу Пчелок пошла! — раздраженно оборвал отец.

— Слава богам, хоть в этом я на мать похожа! А так — вся в тебя. Вся в тебя, — скорее жалуясь, чем обвиняя, заявила я.

Отец погладил меня по золотистым волосам, глядя с нежностью и одновременно печалью.

— Клевер тоже виновата в твоем несчастье, чего, поверь, она уже давно не может себе простить. Если бы в свое время она войнушке с эльфами предпочла правильное воспитание младшей дочери, ты бы не выросла такой хлипкой и слабенькой. Уж она-то сделала бы из тебя настоящую женщину. Но она упустила момент, а я… Я воспитал тебя как сумел и научил тому, что умею сам.

— Если бы я знала, когда училась пирожки готовить да крестиком вышивать, что так будет, то лучше б тогда мышцы наращивала, да силу в руках копила и стала бы счастливой. Меня любил бы, хоть кто-нибудь. А так… Никому не нужна… — всхлипнула я.

И противна сама себе стала, сил нет. Ладно — из знакомых никто не видит, как я позорно слезы лью. Хороша же я баба, как мужик слезливый.

— Да что ж ты так, дочь, мы тебя любим… — всплеснул руками отец.

— Да-а? — с иронией переспросила я и с болью в сердце добавила: — Говори только за себя! Сетта меня лишь терпит. Ее муж — презирает. Да они про меня вспоминают, когда им обоим по делам нужно, а ты занят и с детьми посидеть некому. Мама меня стесняется. Не дай боги, кто-то ее рядом увидит, так она сразу морду кирпичом — и меня словно не знает. Какая жалость, у бригадного генерала Клевер Пчелки такое недоразумение уродилось! Да еще с цветными крыльями…

Я резко, шумно и сердито раскрыла сложенные за спиной крылья, демонстрируя их отцу. Еще одно мое отличие от остальных. Аномалия. У всех феид крылья золотистого цвета, а у меня — края и верхушки зеленые, и от них тоненькие прожилки к самым лопаткам змеятся по золотому фону. В летописях говорится, раньше у феид крылья цветные были, но это еще когда наша раса в другом мире обитала, а теперь… Теперь это признак былой слабости. Неполноценности. И моей печали.

Папа сложил руки на коленях и, глядя на меня, понимающе качал головой. Сочувствовал.

А я выдохлась. Послав мысленно импульс, втянула крылья, ощущая, как они растеклись по спине привычным, родным теплом. Вытерла злые слезы, поставила локоть на стол, подперла подбородок и окинула стол голодным взглядом. За разговором и поесть не успела. Взяла пирожок с капустой и подвинула стакан клюквенного морса. Хоть хорошей папиной еде порадоваться в этой жизни.

Отец решительно встрепенулся, наклонился и тихо спросил:

— Помнишь, когда-то в детстве мы делали глиняные слепки твоих ладошек?

Я уныло кивнула, не забывая жевать. А родитель продолжил так, словно в холодную воду нырнул:

— Я их Мякуну показал и попросил посмотреть…

Поперхнувшись, я прокашлялась и вытаращилась на отца. Но промолчала, с неожиданным трепетом ожидая продолжения. Папа поджал губы, пожал плечиками и выдал:

— Знаешь, он сказал нечто странное.

— Что именно? — нетерпеливо спросила я.

— Сначала сказал, что твоя судьба — это война! Нету твоей любви в этом мире. — Мое сердце оборвалось, но отец неожиданно продолжил: — А потом, когда Жучара на минутку вышел из комнаты, Мякун шепотом добавил, что если ты любви хочешь, искать ее нужно в другом мире, а этот оставить другой.

Я потрясенно посмотрела на отца и спросила:

— Мне помереть, что ли?

Отец с досадой шлепнул меня по лбу и посмотрел с укоризной.

— Я тоже решил, что Мякун с ума сошел окончательно. Забрал слепочки и ушел. Обиделся на него. А пока домой шел, неожиданно вспомнил…

Папа замолчал и таинственно посмотрел на меня.

— Да что вспомнил-то? — хрипло поторопила я. Даже недавнюю апатию как рукой сняло, так интересно стало.

— Я в юности в архиве нашем хранителем подрабатывал. И вот, как-то раз нечаянно услышал разговор главного архивариуса с главой разведки. Солидная дама, из самой столицы прилетела. Они говорили о старых легендах и документы из закрытой части городской библиотеки читали. Про порталы в другой мир…

— И что в этом загадочного? — Тяжело вздохнув, я снова оперлась локтем о стол и подперла рукой подбородок. — Каждая феида знает, что в Темных землях существуют порталы из соседнего мира, откуда к нам прет нечисть всякая.

Отец замотал головой и шепотом продолжил:

— Да не про те порталы они говорили! В нашем Заповедном лесу обнаружился еще один. Архивариус нечаянно на упоминание о нем наткнулся. Там, оказывается, магический контур имеется, охранный. Стоит подойти ближе, как что-то заставляет уйти, пугает до дрожи.

— О боги! Так это ж опасно! Вдруг и оттуда нечисть полезет… А там заставу поставили, а…

— Успокойся, Лютик! Чистый он! Не фонит из него злом. Значит, на светлых территориях расположен.

Я, наконец, догадалась, к чему ведет отец:

— Так ты намекаешь, чтобы я через него… в другой мир?

— Не все так просто! — Теперь папа тяжело вздохнул. — Они интересовались тем порталом с одной целью. Хотели разведгруппу послать, чтобы с «той» стороны, значит, выяснить, почему к нам нечисть лезет.

— А они уверены, что порталы из одного мира? — засомневалась я.

— Да! Они Видящего привлекали! И угадай — кого… — усмехнулся папа.

— Мякуна?

— Да! — кивнул отец. — И не его одного! Он же тогда, как и я, совсем мальчишкой был. В общем, они искали документы, которые почему-то здесь в Разнотравье остались, а не были отправлены в столицу. Как я слышал, портал в Заповедном лесу ведет в Старый мир, из которого ушли наши предки, гонимые другими расами. Притесняемые за слабость и мягкосердечие и…

— Да! Да! Эту лекцию нам всем преподаватель истории читал. Мы были маленькими, хрупкими и слабыми. Нас все притесняли, и нами правили мужчины. Хотя не верю я в это! Как-то сложно поверить, что миром правят мужчины. Да ни одна нормальная женщина не позволит мужчине верховодить…

Моя запальчивая речь оборвалась, стоило заметить папин ироничный взгляд. Вздохнула, сгорбилась и виновато посмотрела на него. Сама ходячая аномалия, а разглагольствую о высоких материях.

— Так вот! Та затея с разведкой провалилась с треском! — припечатал отец.

— Почему? — неожиданно испугалась я.

Почему-то наивная идея с другим миром начала прорастать в моей душе нечаянной надеждой. Недурно было бы прогуляться туда, осмотреться, а потом, если что не по нраву, вернуться…