Радомир. Путешествие в Семиречье - Андрей Карючин Страница 3

Несколько раз окунув голову в ключевую воду, Радомир сразу ощутил приятную свежесть. Подставив лицо первым лучам солнца, он замер на некоторое время, наслаждаясь трелями лесных мелодий.

Открыв глаза, он увидел, что над водой появились три совсем маленькие радуги. Капельки воды, отталкиваясь от гладких камешков, прыгали через эти цветные мостики, а одна вдруг залетела на склонившийся к воде листочек, на котором с важным видом сидел большой шмель. С трудом удержавшись на раскачивающейся поверхности, шмель медленно повернулся, неуклюже подошёл к переливающейся разными цветами капле, и тоже окунул туда свою, как показалось Радомиру, сонную голову.

Мальчик улыбнулся, бесшумно вскочил на ноги и побежал к старцу, который в это время уже раскладывал на большом листе лопуха ягоды, орехи и какие-то маленькие светло-зелёные листики и травы.

– Доброе утро, дедушка Родослов! – закричал Радомир на бегу. – Когда мы уже увидим волшебное озеро?

– И тебе доброго утра, Радомир! – старец приветливо улыбнулся. – В полдень ты увидишь своих новых друзей.

Радомир уселся к листу лопуха и, с большим аппетитом, принялся есть рассыпанные на нём снадобья.

– Дедушка, ты сказал однажды, что там живут потомки небесного рода. Это что значит? Они не такие, как мы?

– Мы все одинаковые и разные одновременно. Тем и сильны и дополняем друг друга, – Родослов протянул руку к ближайшей раскидистой ветке, на которую тут же выпрыгнула рыжая белка с белой грудкой, и положила ему в ладонь орешек. – Потомки Рода небесного отличаются не кровным родством, а родством духа.

– А что такое «родство духа»?

– Это величие души, чистота помыслов и глубина разума.

– Значит, этому можно научиться? – не отставал Радомир.

– Кому научиться, а кому просто вспомнить, – старец получил следующий орешек от белки и протянул ей другой рукой маленький светло-зелёный листочек, который та осторожно взяла с его ладони и в три прыжка скрылась за раскидистыми ветвями.

Спустя некоторое время Радомир и Родослов уже снова дружно шли по лесу. Перейдя вброд реку, они вскоре достигли высокого холма, у подножья которого, словно строгие стражники, возвышались могучие ели. Росли они очень плотно друг к дружке, а иглы их были настолько острые, что пройти сквозь эту преграду было просто немыслимо.

– Что же теперь делать? – спросил Радомир, в раздумье оглядывая непреодолимое препятствие. – Тут дальше и белка не проскочит.

– Эти вековые ели уже много лет оберегают Светлояр от недругов, – Родослов приложил правую руку к сердцу, а левой прикоснулся к изумрудным иголкам. – Но через любую непреступную преграду всегда есть верная тропа! Как ты думаешь, Радомир, ты сможешь её отыскать?

Радомир пожал плечами и подошёл ближе. Наклонившись, он постарался заглянуть под нижнюю ветвь. Острые иголки тут же укололи его в руку. Внизу не было видно ни малейшего просвета.

Поморщившись, Радомир потёр ладонь и, отойдя на два шага назад, стал вновь оглядывать зелёную преграду сверху донизу. Все деревья были как на подбор: ровные, одинакового цвета и высоты. Но одно из них, всё же, привлекло цепкое внимание мальчика.

Пройдя шагов десять влево от того места, где они с Родословом вышли к холму, он увидел, что ветви одной ели склонялись вниз к земле, в то время как у остальных деревьев они были слегка изогнуты кверху.

«Обычно ветви склоняются вниз, если там есть вода», – всплыло откуда-то из подсознания Радомира, – «а если там может просочиться вода, то, может статься, пройдёт и человек!». С этой мыслью он подошёл ближе и, действительно, услышал едва различимое журчание, хотя ни ручья, ни родника нигде не было видно.

Втянув свою руку в рукав рубашки, он бережно пригнул одну из ветвей к земле. В образовавшийся просвет мальчик с радостью увидел тропинку, уходящую вглубь елового частокола.

Решив взглянуть, откуда раздаётся журчание воды, Радомир протиснулся в открывшийся проём. Вдруг тяжёлые ветви тут же сдвинулись за ним непреступной стеной.

Радомир попытался приподнять ветви вновь, но не смог сдвинуть их и на пядь. Попробовал перелезть через верх, но только тщетно исколол себе руки. Огляделся, нельзя ли обойти преграду, но с обеих сторон плотным рядом стояли неприступные ели, угрожающе выставив вперёд длинные острые иголки. Путь назад был закрыт.

Радомир несколько раз громко покричал Родослова, но в ответ услышал лишь всё то же хрустальное журчание ручейка.

Странно, но он не чувствовал тревоги. Скорее любопытство и ожидание чего-то нового и увлекательного переполняло его сердце.

Взглянув вниз, мальчик увидел, что из земли, прямо у него из-под ног, пробивается небольшой родничок. Искрясь и переливаясь на солнце, он переходил в ручеёк шириною в пядь [2]и, весело журча, убегал вниз по тропинке. Радомир улыбнулся. Ручеёк словно указывал ему путь и призывал следовать за собой.

С надеждой, что этот путь сможет вывести его к Родослову, мальчик пошёл вперёд.

Проход был достаточно просторным. Тут легко смогли бы пройти плечом к плечу три-четыре человека. Ветви, смыкавшиеся высоко вверху, пропускали тонкие лучи света, образовывая на земле и по бокам прохода причудливые узоры, а раскачивающиеся на ветру деревья, заставляли эти солнечные узоры постоянно двигаться, как по волшебству меняя свою форму. Завороженный такой красотой, Радомир медленно шёл по тропинке, крутя головой во все стороны.

Вдруг он увидел, что тропинка разветвлялась и уводила в три стороны. Радомир растерянно остановился.

Первая тропа была вся окутана разноцветными цветами; вторая вся заросла острыми колючками; третья была покрыта мягкой зелёной травой.

Шагнув на третью тропу, Радомиру вдруг показалось, что на земле что-то движется. Сев на корточки, он пригляделся и увидел, что среди травинок бегают множество муравьёв. Многие из них тащили на спине веточки и листочки, а один из муравьёв настырно толкал перед собой пухлый дубовый жёлудь.

Радомир задумался. Пойдя по этому пути, он неизбежно подавит муравьёв. Выбрав же первую дорогу, ему неминуемо пришлось бы потоптать множество цветов.

Вздохнув, Радомир ступил на вторую тропу и начал осторожно протискиваться сквозь колючки.

Пройдя около четверти версты, он сильно исцарапал себе руки и ноги, и два раза больно укол щёку. Однако он не чувствовал и капли раздражения или обиды. Ведь он не навредил трудягам-муравьям и не измял ни единого цветка, сохранив удивительную красоту природного покрова.

А царапины – не велика беда… Пройдёт время, пройдут и они… Выбравшись с этими раздумьями из колючих зарослей, Радомир остановился.

Дальше тропинка раздваивалась, и нужно было вновь принимать решение – каким путём следовать. Дорога, уходящая налево, завораживала взгляд россыпями спелых ягод, в то время как путь, уходящий направо, ничем не отличался от обычной лесной дороги. Но что-то Радомиру показалось в нём милее, добрее и роднее.