Охотники на людей - Руслан Мельников Страница 3

«Детям до четырнадцати смотреть не рекомендуется», — стыдливо предупреждала заставка. Тоже особая разновидность цензуры-заманухи.

Извивающиеся телочки в символических прозрачных одеяниях и изящных ошейниках, с блестящими цепями, обмотанными вокруг аппетитных форм, были покорны, красивы и соблазнительны. Как всегда в рекламе. Цен, правда, в рекламных роликах не показывали. Кому охота раньше времени отпугивать потенциальных клиентов?

Однако даже такой видеоряд не мог отвлечь от мыслей о предстоящем собеседовании. Борис нервничал. Поднявшись со стула, он сделал звук погромче. Никто не возражал.

Анонсы закончились. Начинались биржевые новости.

Под бойкую музыку прокрутилась заставка: графики, цифры…

— Здравствуйте, уважаемые телезрители…

На этот раз в студии сидел только один человек. Экономический обозреватель. Деловой костюм, очки, лысина, безупречная дикция. Ошейник под воротником. Цепь на ошейнике. Тоже трес… На телевидении их теперь используют практически повсеместно. Очень удобно. Во-первых, идет ненавязчивая пропаганда нового образа жизни. Во-вторых, тресы пашут без отдыха, что весьма ценно в ТВ-бизнесе. А в-третьих — и в-главных — даже популярным ведущим больше не надо платить баснословных гонораров. Наоборот, можно на них нехило зарабатывать, сдавая известных медиаперсон в аренду. Для самых разных целей. Или продавая за двойную-тройную цену.

Борис глянул на бегущую строку. Экономический обозреватель тоже стоил прилично, но все же несравнимо дешевле грудастой блондинки. Мозги телевизионщиков котировались не так высоко, как эффектная внешность и большие сиськи.

— Во всех секторах трес-рынка продолжается положительное ралли, что можно оценивать двояко… — бодро затараторил ведущий. На экране за его спиной появилось несколько ломаных зеленых линий, уходящих вверх.

Борис слушал вполуха, больше стараясь отвлечься от томительного ожидания. Вот если удастся пройти конкурс и влиться в хэдхантерскую команду, тогда, возможно, новости трес-рынка станут его любимой передачей. А пока…

— Стремительно растущий спрос на трудовые ресурсы… — выцепил Борис из словесного потока. — Явственно ощущаемый трес-дефицит…

Вообще-то все верно говорит лысый. Спрос растет, дефицит ощущается. Рабы сегодня в цене. Пардон — тресы. Трудовые ресурсы… Называть вещи своими именами пока не рекомендовалось. И даже осуждалось. И даже вроде бы где-то как-то преследовалось. Хотя чем дальше, тем меньше. Общество удивительно быстро привыкало к новому порядку вещей.

Новому старому. Очень старому.

Но обновленному до неузнаваемости.

— На фоне остаточных посткризисных явлений, падения основных мировых валют, проседания сырьевых рынков и нестабильности финансового сектора уверенный рост трес-сегмента выглядит особенно эффектно, — доносилось из динамиков телевизора. — Инвесторы уходят из нефтянки, банков, промышленных металлов и телекомов в акции трес-компаний и хэдхантерских фирм. Продолжается перетекание капитала из золота и металлических счетов в трес-фьючерсы…

Да, общество привыкло. Но все же о том, что в стране кудряво цветет махровое рабство, пока стыдливо умалчивалось. С высоких трибун рабы именовались трудовыми ресурсами и никак иначе.

А впрочем, какая разница-то? Главное, что рабский труд поднимает развалившуюся экономику. Руки и мозги тресов оказались надежной заменой иссякшему потоку нефтедолларов. Страна заново обрастала жирком. Только уже жирком иной консистенции. Трес-индустрия бурно развивалась и, подобно мощному локомотиву, уже начинала вытягивать тех, кто успел перестроить бизнес под новые рельсы.

— Феноменальный рост вложений в серые и белые воротнички… Неудавшаяся спекулятивная игра на понижение… Отсутствие сколь-либо ощутимой отрицательной коррекции… Сплошная зеленая зона… Увеличение активности мелких и средних игроков… Рекордные объемы торгов…

Экономический обозреватель заливался соловьем, словно сам не являлся тресом, а был сторонним наблюдателем за биржевыми процессами.

— Еженедельный рост котировок составляет…

Цифра впечатляла.

— А в год?! — выдохнул кто-то в приемной. Борис усмехнулся. Значит, не он один прислушивался к экономическим новостям. — Это ж во сколько раз цена тресов поднялась за год?! Сколько бабла умные люди срубили?!

Риторические вопросы остались без ответа.

— Основная интрига… — все бубнил и бубнил телевизор. — На фоне передела трес-рынка, слияний и поглощений… Неподтвержденные, но официально не опровергнутые слухи… Планы создания хэдхантерской госкорпорации… Изменение сложившихся правил игры… Неоспоримый монополист… Прямое участие госкапитала… Государственные интересы… Новые условия… Новые возможности…

Борис задумался. Государство, значит? Госкорпорация? Госкапитал? Государственные интересы?

Он усмехнулся. А что есть сейчас государство? По большому счету государство сейчас — это жирующая столица, средоточие финансов, политических и экономических элит, управленцев всех мастей и неисчислимой армии обслуги. Столица, которая поглощает трудовые ресурсы в немереных количествах и которая особенно нуждается в стабильной трес-подпитке.

Конечно, другие уцелевшие в кризисной лихорадке города — в основном крупные областные и краевые центры вроде Ставродара — тоже полностью зависят от трес-трафика. Однако их потребности в тресах не идут ни в какое сравнение со столичными запросами. Неудивительно, что дефицит трудовых ресурсов больнее всего бьет именно по столице и заставляет шевелиться тамошних деятелей, привыкших отождествлять себя с государством.

Слухи о появлении на трес-рынке хэдхантерской госкорпорации, способной контролировать большую его часть, ходили уже давно. С тех самых пор, как трудовые ресурсы были признаны стратегическим запасом. И когда впервые заговорили о том, что запас этот имеет свойство заканчиваться быстрее, чем пополняться. Вроде бы даже уже утвердили трехцветную эмблему для федеральных хэдов. Триколор должен был заменить обычный черно-белый знак охотников за головами.

Однако пока непонятно было, как, на каких условиях и, главное, когда будет создаваться новый монстр-монополист. Требовалась длительная и кропотливая предварительная бюрократическая работа. Следовало учесть интересы слишком многих групп и кланов, приближенных к власти и желающих урвать свою долю с перспективного трес-рынка. Зато уж когда монстр появится…

Интересно, как все тогда изменится? Конкуренции почти не станет — это факт. А цены? Взлетят ли цены на тресов еще выше или будет введен госконтроль, сдерживающий рынок при наличии нарастающего дефицита? Или все будут решать госзаказ и госраспределение? И по какому принципу будут отбираться хэдхантерские конторы, которые могут стать региональными филиалами? Светит ли что-нибудь в этом плане группе, в которую так рвется Борис? Впрочем, об этом пока лучше не задумываться. Думать надо о другом. Сегодня есть шанс вырваться из осточертевшего хутора. Все, что будет после, не может быть хуже, чем просто остаться здесь.