Позолоченные латунные кости - Глен Кук Страница 3

— Помнишь прошлую ночь? — спросил я.

Тинни пыталась приготовить завтрак. Очень старательно. Она жаждала заняться благотворительностью. В ее арсенале отвлекающих маневров ничего больше не осталось. К сожалению, ей куда лучше удавалось аппетитно выглядеть, чем аппетитно готовить.

— Да. Угу. Я помню.

Ха. Нервничает. Может, даже чувствует себя слегка виноватой, хотя сами инквизиторы Стражи не заставят ее в этом признаться.

— Колбаски вкуснее, чем выглядят, — поклялась она. — И тост будет прекрасным, если ты немножко поскоблишь его ножом.

— Кип Проуз был одержим желанием готовить идеальные тосты.

Но я на это не упирал. Она уже взяла в качестве образца один из тостов Кипа и в результате сожгла этот.

— Я просто хочу вести нормальную жизнь.

Я промолчал. Пусть спорит сама с собой. Конечно, молчание — лучшая тактика в подобных ситуациях в четырех случаях из пяти. Я позволил ей болтать о чем вздумается.

Тинни выдохлась. Сердито уставилась на меня. Потом обрела второе дыхание:

— Черт возьми, Гаррет! Я знаю, о чем ты думаешь. Это не за тобой приходили головорезы. Они приходили за мной.

Ей нелегко было в этом признаться. Заставить кого-нибудь из Тейтов признаться в своей ошибке, пусть не напрямую, — такое явление встречается реже, чем зубы у курицы. И наверняка оно более драгоценно. А если признание делается без понуканий, добровольно — это просто несравненная редкость.

Я не сдавал позиций, держа на замке свой большой глупый рот, — искусство, которое все еще давалось мне нелегко. Овладей я им много лет назад, я смог бы уберечься от множества неприятностей.

— Хорошо! Ты прав! Такого никогда бы не случилось, если бы я не настояла, чтобы мы жили здесь. Покойник разобрался бы с этим идиотами раньше, чем они успели бы расковырять дверь.

Возможно, они бы вообще не добрались до двери. На свете мало настолько глупых людей, чтобы рисковать связываться с Покойником. Они бы схватили Тинни где-нибудь в другом месте. Они сделали бы так, чтобы Тинни без шума исчезла. Они в любом случае должны были поступить именно так. Зачем пытаться схватить ее здесь, ночью, когда имелся чертовски хороший шанс, что я впутаюсь в дело?

Они и хотели, чтобы я впутался. Должны были хотеть. Или этого хотел тот, кто их послал, — кем бы он ни был. Ха! Бутча и его брата не очень хорошо проинструктировали, прежде чем они отправились захватывать дикую рыжулю.

Может, Джимми Два Шага и сам понятия не имел, чего следует ожидать.

Именно так бы я и поступил, если бы занимался разбойным промыслом, — я бы сделал Джимми своим связным.

Я умял тост и колбаски и не подавился. Сделал расслабляющий вдох и объявил:

— Собираюсь навестить Синдж и Покойника.

Тинни перестала звенеть кастрюлями.

— Синдж не знает Два Шага, но ее брат может знать, — продолжал я.

— Ты сказал лейтенанту Скайтсу, что не станешь вмешиваться.

— Покойник может иметь в запасе кое-что такое, что я проглядел.

— Ты дал слово.

— А еще загляну к Морли и проверю, что он об этом думает.

Морли Дотс — мой лучший друг.

— Гаррет, ты не…

— Он сможет распространить весть, что связываться с моей девушкой номер один вредно для здоровья.

Тинни подвигала челюстями. Все было завязано на ней. Дальнейшие споры выставили бы ее мелочной.

Сработало и то, что в прошлом она трепетно заботилась о себе.

— Скорее всего, теперь никто за тобой сюда не явится.

У Тинни имелось множество родственников-мужчин призывного возраста. Пока мы с ней разговаривали, двое из них находились на улице, нелегально вооруженные и готовые к войне.

— Занимайся своими делами, и с тобой все будет в порядке. Ни один плохой парень не проберется в финансовый отдел.

Я не видел всей картины. С Тинни творилось нечто большее, чем вполне обычная неуверенность. Она не хотела слышать ни единого слова из тех, что я сейчас произносил. В том числе и этих:

— Разве тебе не полагается сегодня приводить в порядок книги?

Один из кузенов призывного возраста, Артифик, еще более рыжеволосый, чем Тинни, вошел без стука и без приглашения.

— Там кто-то хочет тебя видеть, Гаррет.

Похоже, кузен нервничал. Он избегал взгляда василиска, которым впилась в него Тинни.

Я позаботился о том, чтобы дверная колотушка устроилась у меня в руке как дома.

— Долг зовет, любовь моя.

Любовь моя послала меня в выражениях, которыми обычно пользуются мужчины в бою. Потом решила выйти со мной и посмотреть, что к чему.

Едва мы вышли на улицу, Тинни начала демонстрировать яростные вербальные навыки.

Моя возлюбленная не на сто процентов своенравна. Бывают времена, когда благоразумие одерживает в ней верх. Времена, когда она принимает веские доводы, не споря только для того, чтобы быть неуживчивой.