Путь на Багряный остров - Владимир Корн Страница 3

«Я уговорю ее надеть свое лучшее платье, – мечталось мне не так давно. – Нет, я ей даже новое куплю, причем самое дорогое. Выходим мы, и, глядя на нее, все ахают. Тут я ее обязательно обниму и поцелую, чтобы все сразу поняли – чья это женщина! Ну а дальше – по обстоятельствам. Но праздник я всему Гволсуолю устрою».

Вот о чем я мечтал. И что получилось на самом деле?

Николь решила прогуляться по Диграну вместе с Миррой, девушкой, работающей на «Небесном страннике» матросом. Вечером Мирра вернулась из города одна.

Я как раз стоял на палубе корабля, беспокоясь, что они задерживаются; вечерело. Когда я увидел Мирру, возвращающуюся в одиночестве, сердце тревожно екнуло. Как выяснилось, не напрасно.

Девушка сразу же подошла ко мне, причем вид у нее был самым виноватым.

– Николь куда-то исчезла, – со слезами в голосе сказала она, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Мы шли, разговаривали, потом она перестала отвечать, я повернулась к ней, а ее уже нигде нету. Я ее искала, звала, – всхлипывала она. – Спрашивала у прохожих, обращалась к стражникам, но никто ничего не видел. Потом я долго ее ждала на том самом месте, но так и не дождалась.

Тут Мирра окончательно расплакалась, Энди – ее жених – принялся ее утешать, а я долго тряс головой, не в состоянии осознать услышанное. Затем помчался в Дигран, захватив с собой на всякий случай Аделарда Ламнерта: он воин и разнесет десяток врагов, если приступ головной боли не свалит его с ног не вовремя. Мирру тоже взял с собой, чтобы указала место. С ней и Энди Ансельм увязался. И еще Родриг Брис, наш боцман, плотник и шкипер. Амбруаз Эмметт, корабельный кок, тоже хотел отправиться вместе со всеми, но его я оставил на «Небесном страннике». Бросать корабль без присмотра нельзя, а двух оставшихся человек из команды, Гвенаэля Джори и навигатора Рианеля Брендоса, в тот момент на борту не оказалось.

Место, где Мирра потеряла Николь, показалось мне очень приличным: центральная улица Диграна, с нее даже герцогский дворец видно. И стражников полно, и людей всегда уйма. С девушкой не должно было здесь произойти ничего плохого, но – пропала же!

Наши поиски, затянувшиеся далеко за полночь, оказались напрасными. Мы ходили по всей округе, приставали с вопросами к прохожим, стражникам, владельцам лавок и корчем, причем особенно усердствовал я. Бесполезно: никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ни на что не обратил внимания. Николь исчезла бесследно.

Проснувшись утром, первым делом, еще не открывая глаз, я потянулся к другой половине постели, чтобы обнять Николь. Никого там не оказалось; я вспомнил произошедшее вчера, и сон как рукой сняло. Не одеваясь, в одной рубахе я бросился в каюту Николь, поймав по дороге сочувствующий взгляд Гвенаэля, – Николь иногда ночевала у себя, когда находила причину на меня обидеться. Увы, ее крошечная каюта оказалась пуста.

И снова день в бесплодных поисках. За ним другой, третий, потом пятый… Я потратил кучу золота на сыщиков, но добился одного: при виде меня они едва заметно морщились, но деньги на дальнейшие поиски Николь охотно брали. Безрезультатно.

«Ее похитили? – размышлял я. – Но тогда кто? Орден Спасения? Из-за того, что в Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминике Соланж течет кровь Древних?

Но она сумеет за себя постоять, пусть и вреда другим людям принести не может.

Единственный человек, кто сумел бы с ней справиться, – леди Эйленора. Но она должна была погибнуть вместе с Гарудом, исчезнувшим на дне моря Мертвых. Так погибла ли?»

В отчаянии я отправился в резиденцию Коллегии, расположенную на окраине Диграна. Мессир Анвигрест, занимающий в ней довольно высокое положение, к счастью, оказался на месте, и меня к нему даже допустили. Но разговор ничего не дал.

Мессир живо заинтересовался произошедшим, долго расспрашивал о подробностях, заверил меня, что Коллегия к пропаже Николь не имеет никакого отношения, пообещал, что попробует чем-нибудь помочь – и только.

Для меня наступило тяжелое время.

«Что с ней могло произойти? – размышлял я. – Как будто бы ничто не предвещало, что она сбежит, а по всему – получается именно так».

Полгода назад мы познакомились с Николь именно в Дигране. Правда, не в самом городе, а в портовом районе Сошоне. Должен признаться, то еще местечко, куда по ночам даже городская стража не осмеливается наведаться. Сама Николь попала в Сошон случайно, как она рассказывала, в поисках одного человека, после того, как долго разыскивала его в самом городе. И теперь – увидела этого человека, чье имя я до сих пор не знаю, и сбежала с ним? Крайне сомнительно, слишком уж у нас все было замечательно. Но что еще остается думать?

Прождав возвращения Николь еще несколько дней, в основном занятых блужданиями по улицам Диграна в надежде ее увидеть, я запил. Не то чтобы очень запил, но некоторое время прошло в тумане. Я все ждал, что сейчас скрипнет дверь, в каюту войдет Николь и устроит мне разнос. Или, хуже того, вернется с самым виноватым видом, старательно пряча глаза.

Представляя, что увижу ее такой, я думал – прощу ей все, но иной раз решал: устрою ей такое!..

Не знаю уж, какое именно, но на всякий случай я стучал кулаком по столу. На стук в каюту обязательно кто-нибудь заглядывал, чтобы тут же сгинуть после одного моего взгляда. Как-то вечером в каюту робко заглянул посланный Миррой Ансельм.

– Мирра попросила меня передать, что в похищении Николь никакой ее вины нет, – мялся он возле входа, у открытой двери, опасаясь проходить дальше.

– Присаживайся, Энди, – широким жестом указал я на стол, заставленный всем тем, чем ему и положено быть заставленным в подобных случаях. – Нам есть о чем поговорить.

Отчасти Мирра была права. Я никак не мог ей простить исчезновение Николь, хотя понимал – Мирра не имеет к нему никакого отношения. Но поговорить с Энди мне хотелось совсем на другую тему. Вернее, просто поговорить, чтобы излить душу человеку, с которым мы знакомы много-много лет. И тут он появился – как нельзя кстати.

Закончился наш разговор тем, что Энди стало очень трудно сидеть за столом, и он все время пытался под него сползти. В конце концов Мирра унесла его на себе. Меня же почему-то хмель не брал.

На следующий день мне пришла в голову мысль извлечь из трюма бочку с ромом, подаренную мне самим Орденом Спасения. Правда, тогда еще он не был моим злейшим врагом. Я мечтал открыть ее в Гволсуоле, на площади, чтобы устроить праздник по случаю своего прибытия. И чтобы каждый мог выпить столько, сколько душа пожелает, за меня, за мою невесту и за наше дальнейшее счастье.

Когда я показался из каюты и объявил о своем желании, никакого энтузиазма команда почему-то не обнаружила. Обрадовался моему решению только Энди, после вчерашнего выглядевший весьма неважно. Но после строгого окрика Мирры он, как и все остальные, придал себе равнодушный вид.

Однажды, день на четвертый, возможно, на пятый, проснувшись, я подумал, что настоящего мужчину такое поведение не красит. Что мне необходимо найти в себе мужество и принять жизнь такой, какова она есть. Именно в этот день ко мне и заявился со своим предложением господин, сидящий сейчас за столом напротив меня.