Проклятый поцелуй - Дженни Хикман Страница 3

– Что, черт возьми, на тебя нашло? – прорычал знакомый голос.

У меня перехватило дыхание, и все мысли о коварных волшебных созданиях развеялись.

Роберт наконец-то обратил на меня внимание!

– Если не хочешь скандала, я советую тебе немедленно отпустить меня, – прошипела я и ударила его по руке.

Неужели он не видит, что на нас косятся парочки, сидящие за десертным столом?

Роберт лишь сильнее сжал пальцы на моей руке.

– Чтобы ты и дальше позорила себя?

Мы оказались на террасе, где холодный ночной воздух коснулся моих горящих щек. Серебристый диск луны сиял в просвете между облаками.

Я вырвала руку из хватки Роберта и резко повернулась к нему. О чем он только думал, когда тащил меня сюда? Неужели ему все равно, что подумают люди?

– Ты бы лучше беспокоился о своей невесте, а не обо мне.

Роберт сделал шаг в сторону от дверного проема и скрылся в тени.

– Моя невеста не позволяет мужчинам лапать себя у всех на виду!

– Ты прав. Наверное, следовало попросить Эдварда полапать меня в саду. Ты ведь не понаслышке знаешь, что я просто обожаю шалить в саду. Или это неправда, Роберт?

Его глаза блеснули яростью в свете луны.

– Ты больше не позволишь ему и пальцем к себе прикоснуться. Ты моя!

Я решительно направилась к нему, шурша юбками. Да, мои душа и тело принадлежат лишь ему, и я отчаянно цепляюсь за надежду быть с ним подобно плющу, что тянется вверх по каменным стенам нашего старого фамильного особняка.

– Нет. Я больше не твоя.

Он набросился на меня, и я ударилась спиной о шершавую каменную кладку. Знакомые властные губы увлекли меня в страстный поцелуй со вкусом меда и безудержного желания.

Нас могут увидеть, но будь что будет. Ради Роберта я готова рискнуть всем.

Я отдала ему всю себя в поцелуе. Может, Роберт уже успел позабыть обо всем, что между нами было. Но я заставлю его вспомнить. Проклятие, если бы не наша одежда, мы бы уже слились в единое целое и он бы чувствовал, насколько сильна моя любовь.

Роберт завладел моими чувствами и разумом. Я люблю его всем сердцем. Я люблю его так сильно, что не могу представить свою жизнь без него.

Но он, судя по всему, готов с легкостью отказаться от меня.

– Довольно, – выдохнула я, разрывая поцелуй. – Я не могу так поступить с Эйвин.

Роберт уже сделал свой выбор, и он выбрал не меня.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – простонал он. Его пальцы запутались в моих локонах, и он припал ненасытными губами к моей шее. – Если я не женюсь на ней, отец лишит меня состояния.

В моей опустевшей груди вспыхнула надежда.

– Нам не нужны его деньги. – Я обхватила ладонями идеально выбритое лицо Роберта, заглядывая ему в глаза. – Моего приданого будет достаточно.

Моя семья – не самая богатая в Грейстоуне, однако мы вовсе не бедствовали. Роберт опустил руки и недовольно поджал губы.

– Твое приданое – сущие гроши по сравнению с приданым Эйвин.

Всего одной фразой Роберт разрушил мой мир и растоптал мои чувства. Эйвин унаследует дом и земли отца – или, точнее, унаследует ее муж. Мне же не достанется ничего.

– Так вот оно что. Ты намерен жениться на моей сестре ради наследства? Я ведь отдалась тебе, Роберт!

Я выплюнула его имя ему в лицо, словно ругательство, и ударила его в грудь. Мне было страшно и неловко, и я попыталась уйти, но затем Роберт сказал, что любит меня, и я подарила ему свою невинность, чтобы доказать, что тоже люблю его.

– Неужели у тебя нет ни совести, ни чести? Любишь ли ты меня вообще или то были просто слова?

Как жаль, что я недостаточно сильная, чтобы толкнуть его за перила террасы.

Роберт закрыл глаза и потер переносицу.

– Кейлин…

– Лучше молчи, бессовестный обманщик. Я больше не хочу тебя видеть!

Его лживые слова преследовали меня до открытых дверей, пока я не оказалась среди невыносимого шума бального зала. Здесь слишком громко. Слишком ярко. И слишком людно.

Эйвин смеялась у десертного стола вместе со своей подругой леди Мариссой.

Темнота коридора манила меня к себе, а голова продолжала кружиться от шампанского и навязчивых мыслей.

Я обошла компанию пожилых мужчин, которые пили портвейн и обсуждали недавнее появление русалки, а затем протаранила кучку девиц, которые завистливо смотрели на танцующие парочки.

Рядом с кабинетом моего отца стоял Эдвард. Его статная фигура утонула в лунном свете, льющемся в коридор через широкое эркерное окно.

– Я уже начал думать, что вы передумали, – сказал он с понимающей улыбкой. Его пальцы скользнули по золотистым кисточкам драпировки.

На подоконнике за спиной Эдварда стояли бокалы шампанского.

– Не сегодня, – прошептала я и, обняв его за шею, прижалась губами к его губам, чтобы мгновение спустя ощутить вкус шампанского и вишни.

Когда я попыталась добавить в наш поцелуй страсти, Эдвард отстранился, хватая ртом воздух.

– Вы невероятно красивая, – хрипло прошептал он, покрывая легкими поцелуями линию моего подбородка.

– Льстец.

Это Эйвин красивая. У нее круглое лицо, вздернутый носик и огромные голубые глаза, полные надежд и жизнелюбия. У меня же лицо слишком худое, с острыми скулами. Роберт как-то сказал, что взгляд моих серых глаз может убить подобно клинку.

Я почувствовала улыбку Эдварда на своей шее и представила, что это Роберт целует меня. И именно его руки скользят по моим плечам, спине, бедрам…

Роберт. Меня обнимает Роберт.

Только вот на него это совсем не похоже.

Роберт властный, настойчивый и страстный. Эдвард же слишком медлительный, осторожный и нереши- тельный.

Что я делаю? Я ведь не хочу здесь быть. Не хочу этого мужчину.

Губы Эдварда коснулись моего уха, когда я отвернулась от его поцелуя.

– Я передумала. Мне нужно вернуться, – сказала я, упираясь ладонью в его широкую грудь. Его руки на моих плечах внезапно показались мне слишком тяжелыми. Я попыталась сделать шаг назад, но Эдвард меня не отпустил.

– Минутку.

Он потянул меня за рукав, обнажая мое плечо.

– Что вы себе позволяете? – Я ударила его в грудь, но он не двинулся с места.

– Я же говорю, дайте мне минуту. – Эдвард выругался, когда я снова ударила его. – Перестаньте меня толкать. Моя запонка…

Я заехала локтем ему в живот, и Эдвард невольно отступил назад. По темному коридору эхом разнесся звук рвущейся ткани.