Грани сумерек - Андрей Васильев Страница 3

— Ого — произнесла моя собеседница, когда я замолчал — Сам такое варил?

— Ну, а кто ещё?

— Молодец. Только вот одно — травы в нем сильные, но очень жестокие. Тебе, наверное, больно было?

— Не то слово — признался я — Чуть в голос не заорал. Живой огонь, по-другому не скажешь.

— Бедный — вздохнула Вика — Ну ладно, если ты цел, то хорошо. И извини за поздний звонок.

— Звони хоть когда и хоть во сколько — произнес я — Мне тебя всегда слышать в радость. А то, хочешь, приезжай в мою загородную резиденцию, я сегодня туда отбываю на недельку. Поход на реку не обещаю, но зато, может, первыми дарами земли побалуемся. Родька у меня мастак по экспроприации редиски у соседок. Да и земляника вот-вот пойдет.

— Спасибо за приглашение, но я все же откажусь — помолчав, ответила мне Виктория — Не надо этого. Ни к чему. Ты лучше свою новую приятельницу пригласи.

— Какую новую приятельницу? — слегка опешил я.

— Ту, которой твои соседки сами редиски отсыплют. По причине родства душ.

И трубку повесила.

Это она Ваську имела в виду, надо полагать. Только вот сомневаюсь я, что Дара и ее товарки этой милашке хоть что-то, кроме могильного камня подарят. Нет там никакого родства душ, неоткуда ему взяться. Но сам факт подобной реакции мне был приятен. Если это не ревность, или хотя бы ее подобие, то что?

Дома все было точно так же, как тогда, когда я из него уезжал — тихо, темно и покойно. Под креслом похрапывал Родька, а на кровати, раскинувшись звездой, дрыхла голенькая Маринка. И только одно меня в этой душеспасительной картине не устраивало — Мара, которая вновь приняла вид маленькой девочки. Она сидела на краешке кровати, гладила по волосам мою соседку и, такое ощущение, что принимала для себя какое-то решение. Впрочем — почему «какое-то»? Вполне понятное и предсказуемое. Но крайне сложно реализуемое, по крайней мере, пока я жив.

— Не надо — шепотом произнес я — Повторяю — она не для тебя. Давай не станем ссорится.

— Все же успел выбраться? — глянула на меня Мара, из глаз которой наконец-то ушла чернота — Хорошо. Я уж думала, мне конец.

— Тебе? — удивился я — Ты оттуда улепетнула с такой скоростью, что тебя бы даже «Тополь-М» не догнал.

— Тополь — не летает. Тополь — это дерево — улыбнулась Мара, причем я заметил, что у нее пары зубов во рту не хватает, как и бывает у детей такого возраста. Впрочем, улыбка на лице не задержалась, следом за тем ночная гостья посерьезнела — Узнай госпожа, что я тебя там оставила один на один с Полозом, мне бы не поздоровилось. А она бы узнала, можешь не сомневаться. Ладно, ты мне главное скажи…

— Пошли на балкон — предложил ей я — Если мы сейчас разбудим вот эту спящую красавицу, то беседе нашей конец. Уж поверь, я ее знаю.

— Пошли — согласилась девчушка.

И все-таки я в самом деле, похоже, окончательно перешел на ночной образ жизни. Ведь до чего дело дошло — мне уже кажется нормальным мысль о том, что спать я лягу с рассветом.

— Он тебя видел? — ещё раз переспросила Мара — Или нет?

— Понятия не имею. Я его точно нет. На самом деле очень хотелось обернуться, прямо словно кто-то в голову эту мысль впихивал. Но мне хватило ума этого не сделать.

— Значит, не видел он тебя — облегченно произнесла Мара — Хвала Чернобогу! Навь — не этот мир, где все просто и понятно, где каждый может смотреть на каждого, тогда, когда ему заблагорассудится. В тамошних туманах разглядеть лики своих врагов, и, бывает, даже друзей не так легко. Так что это он, Великий Полоз, подбивал тебя развернуться. Сделай ты это — и все, он бы знал, кто ты есть такой.

— Он и так, по ходу, знал — заметил я — Не имя, но, скажем так, социальную принадлежность. Он меня ведьмаком назвал.

— Так это для него не секрет. Он давно тебя почуял, с той поры, как наша госпожа проснулась. Почуял и запомнил. Но пока мост через Смородину разрушен, он бессилен. Никак ему до тебя никак не дотянуться — ни мыслью, ни взором. А тут ты сам, почитай, к нему в гости нагрянул. Навь, конечно, не вотчина Полоза, но среди туманов сильнее его, пожалуй, никого не сыскать. Тени мертвых — они только тени, ни добра, ни зла от них не жди, всякую мелочь, вроде Зарянников можно не считать. Есть ещё князь Брячислав, который от веку по Нави со своей дружиной скитается, но только о своей потерянной душе и думает, ему до старого змея дела нет. Ну, а такие как я, если туда и приходят, то ненадолго. Навь — она как болото, чуть остановился — и все, сначала ноги увязнут, а там, глядишь, и с головой серая муть накроет.

— Хорошо, что ты мне это все только сейчас рассказала — сообщил девочке я — Мне и так под конец страшно стало, а знай я эту информацию раньше, то и вовсе бы, наверное, в штаны наложил.

— Ты бы не наложил — уверенно заявила Мара — Ты не такой. Но вот сгинуть мог запросто, получи Полоз то, чего хотел. Или в слуги его попасть, появись у него такая мысль. Ты же госпоже клятву верности не дал, длань ее не целовал, потому вроде как сам по себе, вольный воин, может смело выбирать, кому служить. Так что, может, он тебя и не левым клыком цапнул бы, а правым.

— А какая разница?

— Если он левым клыком человека ранит, тот, считай, все, помер. Нет от яда Великого Полоза спасения. Боги — и те не помогли бы, даже тогда, когда они ещё в силе находились. Ну, кроме Рода, наверное, тот все мог. А вот тяпни он правым — у человека появится право на выбор.

— Служить этой рептилии или нет? — предположил я.

— Ага — Мара достала из кармана симпл-димпл — Пусть очень редко, но Полоз выбирает себе подручных из рода людского. Он им даже время дает на то, чтобы они решили — желают они себе такого хозяина или нет, вроде как играется с ними. И службу какую-нибудь непременно поручает, да такую, что человек непременно начнет думать, что он теперь не такой, как все, и что эта жизнь куда лучше, чем та, которая была прежде. А ещё после вскорости ещё золота отсыплет, да столько, что не унесешь. Отсыплет и смотреть станет, что для человека главнее — его воля или людская корысть. Если жадность победит, то все, яд сердце этого человека сожжет, а если нет, то, считай, молодец он. И вот тут ему надо делать тот самый выбор — жить как прежде или выбрать новую судьбу. Ну, по крайней мере человек так думать станет, что выбирает. Он же хитрый, Великий Полоз. Он всегда таким был. Потому и не уснул в тумане, как все остальные.

— Все равно не складывается картинка. Я же ведьмак, у меня свой путь, так сказать, свое предназначение. Как я ему служить могу?

— Бывало такое прежде — заявила Мара, щелкая резиновыми пупырями на игрушке — И твои собратья ему служили. Нечасто, но случалось подобное. Старшие ваши этот выбор не принимали, но большой власти у них сроду не водилось. Так, одна видимость да слова громкие.

— С этим не поспоришь — я сразу вспомнил встречу двухлетней давности и потешных стариканов, которые думали, что на самом деле чего-то решают — С властью там плохо. Никак у нас с ней.