Научить любить тёмного. Ветер перемен в академии Морте - Диана Хант Страница 3

И снова его ладонь на моих губах. И взгляд… полный злости и отчаянья… Отчаянья напополам с какой-то мрачной решимостью.

– Снорхи! Проклятие Гулльвейг, Туули! Как ты могла?! Как. Ты. Могла!

– Тиму… – Мычу я, пытаясь высвободиться. – Мм… Я не понимаю...

– Прежде чем… – Он оборвал сам себя на полуслове, но руку с моего рта убрал. – Всего один вопрос, Туули. Один. Ответь на него честно.

– Да не вру я тебе, сколько раз повторять!

– Откуда. У тебя. Кольцо Фьордов.

Тяжёлый вдох. И не менее тяжёлый выдох.

Мой? Его? Разве это сейчас важно?

– Бонсайми дал…

Удар в стену рядом с моим лицом.

– Лгунья!.. Мёртвые не могут даже коснуться его!..

Я замешкалась. Ну как бы да. Бонсайми ведь не трогал перстня. По факту. Не касался. Он просто… отправил меня в тот колодец. На кладбище…

О чём я и поведала Тиму впопыхах.

Спустя минуту мы были уже в мире духов.

На том самом кладбище.

Стоит ли говорить, что колодца на том самом месте не обнаружилось.

Как не нашлось ничего даже отдалённо напоминающего колодец.

– Кто ты? – тихо повторил вдруг Тиму и отвернулся, сжал ладонями виски. – Нет! Проклятье! Молчи! Кем бы ты ни была, я женюсь на тебе. И твой дракон станет Хранителем Источника. Так хотел… герцог… Так решил отец. Значит, так тому и быть…

Он рывком привлёк меня к себе и поцеловал.

Я так опешила, что даже не сопротивлялась.

Просто… Стоило нашим губам встретиться, как всё остальное тут же привычно отступило на второй план. Стало призрачным, иллюзорным. Ненастоящим.

Вот только поцелуй прервался – и я с ужасом понимаю, что не могу произнести ни слова.

– Поздравляю с помолвкой, будущая герцогиня Петтери. – Горько сказал Тиму.

Я истово замотала головой – мол, и не надейся, что я соглашусь.

Петтери невесело усмехнулся.

– Плохая из тебя актриса, Туули. Надевая кольцо Фьордов, ты прекрасно знала, что отступать тебе некуда. Всего два пути… Или… – Он осёкся, бросил взгляд на три надгробия треугольником, и тогда я никак эти события не связала… – Или… к алтарю в праХраме. Мне даже вмешиваться не нужно… Теперь… И хорошо. Противно это всё…

Некромант помолчал и добавил устало:

– Единственное, чего я сейчас хочу – это не слышать больше ни слова лжи. Ни одного твоего лживого слова.

***

Так и случилось. До следующего нашего поцелуя Тиму ни слова от меня не услышал.

Внешне же всё было безупречно.

Нас поздравляли. Всей академией. Кто-то искренне, кто-то… ну как мог. Я же… я продолжала готовиться к учебному году. Мой жених был рядом. Ровно настолько, насколько требовали приличия. Совместные прогулки, лекции, практикумы…

А вот с совместными тренировками в Хаосе пришлось попрощаться.

Нет, для всех мы, конечно, тренировки продолжили.

Только в Хаос Тиму ходил без меня. И вместо тренировок я вынуждена была ждать его птицей в клетке, под специальным защитным куполом.

И голос, кстати, у меня пропал выборочно. Я могла общаться с кем угодно, и даже с Тиму – но только на нейтральные темы и только при свидетелях… не знаю, что за чары он наложил с тем поцелуем, когда изымал голос… тех же чар подчинения профессор Онни на мне не обнаружил, а объяснить Магистру внятно, почему мне вдруг понадобился осмотр и что же такое этакое мы ищем в моей ауре я так и не смогла. Язык просто-напросто отказался повиноваться.

…Я всё думала, гадала, что за «два пути», о которых говорил Тиму, пыталась понять, почему, сгораемый от какого-то злого любопытства он сам же запрещал мне отвечать, зачем вообще лишил голоса…

Мне лишь одно было ясно – вынужденное обручение мой напарник по Хаосу так мне и не простил.

Решил, что я очередная охотница за богатством? За статусом? За титулом?

Что я воспользовалась ситуацией для того, чтобы стать герцогиней?..

…А вот сейчас всё встало на свои места.

Не признай меня Тиму Петтери своей невестой – я бы просто-напросто умерла.

***

Мысль о том, что Тиму Петтери спас мне жизнь, хоть и не верил при этом ни одному моему слову, более того, снорх знает в чём вообще подозревал не покидала меня до конца приёма по случаю обручения.

Я совершенно не ощущала вкуса изысканных блюд и будто во сне выслушивала очередные поздравления, льстивые и далеко не всегда искренние… ловила на себе любопытные взгляды и… очень старалась не прислушиваться к шепоткам за спиной.

Вот только это оказалось непросто.

Мой дракон Ломтик весело скакал вокруг – по торжественно украшенному залу. Перелетал с арки на арку, с шеста на шест – специально для него установленные. Ну как перелетал, перепрыгивал скорее, так-то для полноценных полётов дракошка пока маленький... Вот только я не могла не слышать ушами своего соула. А гаже всего в этом слышании было то, что гости это прекрасно знали.

Знали… и всё равно шептались!

– В один и тот же день, руова Шанкайл, в один и тот же день!

– Что вы говорите, руова Метлейн, неужели в один?

– А я вам о чём? Гибель старого герцога и обручение! Слыханное ли дело?

– А правду говорят, руова Наренкайн, что фамильный перстень герцогов Петтери был потерян?

– Вы о святыне сокровищницы Фьордов? Как же, как же! Кольцо было потеряно, это все знают…

– Как же оно нашлось?

– Не иначе, как самым таинственным образом!

– Вы о Даре Фьордов, нейтири Фиглингаус?

–  О чём же ещё!

– Ох, какие только слухи о нём ни ходили!

– Вплоть до того, что Фьорды забрали свой дар обратно!

– А всё из-за ненависти между герцогом и его наследником…

– Так уж и ненависти, руова Метлейн, была бы там ненависть, стал бы младший Петтери учиться в академии, которую возглавлял старый герцог?

– Вы о той академии, в которой герцог и погиб, не обретя покой, а младший отпрыск обручился с иномирянкой?

– Не просто с иномирянкой, со светлой иномирянкой-драконом!

– Так это политический брак?

– Триединая, а какой же ещё? Говорят, такова была воля старого герцога…

–  Так или иначе, руова Шанкайл, мы об этом уже не узнаем.

– А дракон Фьордам и правда необходим…

– Так вы полагаете, это хороший знак?

– Посмотрим, руова Наренкайн, посмотрим…