Дух воина - Марианна Красовская Страница 3

– Пей, – сказал Аасор неразумному ребёнку, сидевшему перед ним и отчаянно чесавшемуся. – Будем к духам взывать.

Ребёнок его слов не понимал, но это пока. Внутри Дженая тоже есть дух. И если человека сложно и долго учить новому языку, то духи друг друга понимают без слов. Аасору никогда ещё не приходилось такое колдовство творить, но он был рад, что сможет попробовать. Получится – отлично, нет – баня ещё никому не повредила.

Для того, чтобы сделать все правильно, пришлось звать на помощь воинов. Те прибежали быстро – ещё бы, сам шаман зовёт, да еще просились мыться с ним, но Аасор сказал: "Обряд очищения от злых духов для чужака", и они быстро передумали. Мало ли, каких духов может шаман изгнать из них! Может, дух вожделения к женщине или дух соперничества, или старую ненависть, без которой многие не мыслили жизни. Этак выхолостят тебя, как мерина, и будешь всю жизнь думать только то, что тебе хан прикажет... Больно надо!

Юноши, весело перекрикиваясь и бросая любопытствующие взгляды на забившегося в самую тёмную часть шатра светлоглазого бледного мальчишку, вынесли подушки, одеяла, сундуки, сняли покрывала и рейки пола, занесли и поставили на землю большой котёл, под которым развели огонь. В огонь положили булыжники. Потом старый шаман замахал руками, выгнал всех и плотно завесил вход. Стал кидать в котёл травки и порошки, а затем и раскаленные камни.

У Женьки все плыло перед глазами. В шатре стало очень душно. Резко запахло чем-то сладким. По спине потекли капли пота.

– Раздевайся, – скомандовал старик, и Женька с удивлением осознал, что понимает его.

– Не буду, – сказал он.

– Раздевайся и завернись в полотно, – Аасор кинул Женьке кусок ткани. – Смотреть не буду, но помыться нужно, чтобы выздороветь и смыть прошлое.

– Зачем это? – нахохлился Женька, быстро раздеваясь и заматываясь в простыню наподобие римского патриция. – Меня все устраивает.

– Прошлое не вернуть, ты теперь среди моего народа, среди кохтэ. Будет проще, если ты отпустишь ту жизнь и примешь эту.

– Что мне это даст? – спросил прагматичный Женька, утирая краем простыни пот с лица.

– В тебе дух воина, – голос шамана звучал вокруг мальчишки, он даже не мог понять уже откуда. – Будешь воином. Умеешь что?

– Ножи метать умею, – прошептал Женька, хватаясь за голову, которая кружилась так, что его всего закачало. – Драться умею ножом.

Что-то ещё говорил – много, захлебываясь словами, но вокруг уже была такая тьма, что Женька не понимал, жив он или мертв.

***

Наутро у Женьки болело все тело, а особенно голова. Натуральный Винни Пух – внутри опилки. Он попытался подняться, но не смог: все, на что его хватило – отползти и вывернуть содержимое желудка не на покрывало, где он лежал, а чуть дальше, на землю. Он лежал на боку, неглубоко и часто дыша и пытаясь зубами стереть горечь с языка, и едва не плакал, а старик подошёл к нему и потрогал за обнажённое плечо.

– Ну что, Дженай, – сказал он. – Совсем помираешь или жить будешь?

– Не дождётесь, – прошипел Женька злобно и замер, понимая, что он говорит не по-русски. Всё. Он теперь кохтэ. Капец.

– Эх, волчонок, – засмеялся Аасор, который после вчерашней душегубки чувствовал себя отлично. – Слабый, а огрызается. Ну ты поспи, потом полегчает. Наверное.

Женька зарычал, потом засмеялся, а потом снова потерял сознание.

Позже оказалось, что слова он знает не все. Чужой язык худо-бедно уложился в его голову, как пресловутые опилки, но родным не стал. Иногда он понимал все, что говорит Аасор, иногда натурально зависал, слыша только звуки. Зато бок после "бани" зажил совсем. Дженай уже на следующий день смог выйти наружу, а потом начал помогать шаману по хозяйству: подушки выносил на солнце, посуду мыл в деревянной кадке, пытался стирать одежду, за что получил по рукам.