Замуж за царя - Юлия Ивлиева Страница 3

– Это ты в чулан ко мне собралась? – поинтересовалась Яга, подняв глаза от самовара. – Ну пойди сходи.

Чувствуя себя идиоткой и ни на что не надеясь, я подошла к уже знакомой двери, осторожно ее открыла – в проеме появился знакомый чулан. Полки с барахлом, корзинки, метелки. Закрыла дверь. Так, надо закрыть глаза. Отключить эту реальность. Я выдохнула и дернула ручку, открыла глаза – все тот же чулан. Не сработало. Обиженно всхлипнув, я предприняла еще несколько отчаянных и бесполезных попыток. Резко перепрыгивала через порог. Задерживалась в проеме, шагала задом наперед.

Яга и кот Тимофей с любопытством наблюдали за моим хождением в чулан и обратно. В глазах кота ясно читалось предложение сдать неугомонную барышню в известное заведение, специализирующееся на душевнобольных. Стараясь не обращать на них внимания, я сосредоточилась и снова кинулась в бой. Когда от хождения туда-сюда в одну и ту же дверь закружилась голова, шишка на лбу приняла угрожающие размеры (все-таки пару раз я не увернулась от косяка), надежда вернуться домой улетучилась безвозвратно. На подкашивающихся ногах я добрела до стола и села на скамейку.

Яга, ухмыльнувшись, подала тряпку, смоченную в настойке мухомора, кот, надменно хмыкнув, вернулся к сметане.

За столом сидела гостья.

– Кикимора я, – представилась довольно молодая на вид женщина с приветливым открытым лицом в зеленых веснушках. Зеленые водянистые глаза лучились любопытством, а зеленые кудряшки сжимались, словно пружинки, при каждом кивке. – Можно Кики.

– Дарья.

– Да ты не убивайся так, деточка, – увещевала новая знакомая с лучезарной улыбкой. – У нас тут хорошо, царство-государство спокойное, люди добрые.

– Царство-государство? Ага! Тридевятое? – предположила я.

– Отчего это Тридевятое? Почему такая несправедливость? Чуть что, так Тридевятое, – завозмущалась Яга. – И за что ему такая слава, этому Тридевятому? Оно и махонькое, и дворец плохонький, чудес раз-два и обчелся, и царь у них старый и плешивый. Только и грозит всем войной из-за печки, а толку – пшик. Трисемнадцатое у нас царство-государство, просторное, красивое, и поля есть, и луга есть, и озера, и реки, – тараторила бабка, наливая чай.

– А болота какие! – восторгалась Кикимора. – Глаз не отвести, залезешь – не вылезти.

– Стольный град – Светлый. Царь у нас – Дмитрий, – продолжала рекламировать место проживания Яга. – Знатный молодец.

– Хоть в гроб, хоть под венец, – слетел с моих губ почти рекламный слоган.

– Вот сейчас невесту себе подыскивает, – продолжила Яга, проверяя, рассосалась ли шишка у меня на лбу. – Так что ты вовремя.

– Предлагаете в массовых свадебных гуляньях участие принять? – Боль переливалась от затылка ко лбу.

– Не только, – вкрадчиво и туманно произнесла Яга и отвела взгляд в сторону. – Ты бы о себе, что ль, рассказала!

Подозрения сразу закрались в голову, и внутренний голос призвал меня к осторожности, но разум еще не включился в происходящее, и я без задней мысли поведала Яге и Кикиморе краткую историю своей жизни. А потом еще повторила эпопею своего попадания сюда. Слушали меня очень внимательно и, что забавно, ничему не удивлялись. Яга деловито уточнила, нет ли у меня в родственниках Кощея, бояр, чертей и прочей нечисти. Получив отрицательный ответ и заверение, что ничего подобного я в глаза не видела и вообще в колдовство не верю, изрекла:

– Замечательно!

– Не в бровь, а в глаз, – кивнула Кикимора. И добавила подозрительное: – А ты Ягуша, мастерства не теряешь.

Тетки заботливо подвинули мне с двух сторон тарелку с конфетами и блюдо с пирожками. По их влюбленным масляным взглядам ясно читалось, что они замыслили нечто недоброе. Но ни за что не признаются что.

– Дороги домой тебе, ягодка, нет. Про жизнь свою прошлую – забудь! – начала Баба-яга, аккуратно сложив корявые ручки на белой скатерти. – Горюй не горюй, а енто факт!

Я неопределенно кивнула. Не согласиться было сложно.

– Надобно определиться, чего ты тута делать станешь?

– Сложный вопрос, – уклончиво ответила я. – Согласна.

– Царь у нас жениться надумал, – встряла Кикимора и сразу пошла в атаку. – Так вот, иди за него замуж.

Пока я еще не подобрала отпавшую от такого предложения челюсть, Яга быстро разъяснила ситуацию::

– У нас бобылкой жить тяжело. Работать придется или прачкой, или кухаркой, а ты образованная, чего добру пропадать. Пойдешь в царицы, поддержку мы обеспечим.

Так как с моей стороны реакции все еще не последовало, бабка добавила:

– Хода другого у тебя нет! Не то съем, – и для пущего устрашения клацнула зубами. Потом безразлично заметила: – Соглашайся, али выгоню, ты здесь чужая, сгинешь.

Когда подружки шутили, что замуж меня выдать можно только под дулом пистолета, вариант съедения как-то не рассматривался. Но, глядя на бабкины не знавшие зубной пасты челюсти, поняла, что вариант с огнестрельным оружием гуманнее. В том, что клыкам этой пенсионерки не чуждо человеческое мясо, сомнений не возникало. Пришлось приложить усилие, чтобы закрыть рот и отложить не донесенный до него пирожок.

Кикимора как ни в чем не бывало жевала пирог с капустой, прихлебывала чай и ничего противоестественного в происходящем не находила. То есть с этой стороны поддержки не дождусь, на кота я даже оглядываться не стала. Мое молчание тут же было расценено как согласие, но я все-таки предприняла неуверенную попытку отказаться:

– То есть про «насильно мил не будешь» в вашем царстве не слыхали?

– Я тебя за царя замуж выдаю, – оскалилась Яга. – Не за кузнеца. Корона всем мила!

– Резонно. В общем, принцип тот же, что и у нас.

– Да ты не переживай, – вмешалась Кикимора. – Царь у нас хороший, красивый, молодой. Девки за ним так и бегают, невест понаехало со всех сторон – прорва!

– То есть я не единственная?

– Нет, конечно, – всплеснула руками Баба-яга. И они с Кикиморой хором сообщили:

– Пятнадцатая.

– В первой двадцатке, можно сказать. А что, четырнадцать – мало? Я для ровного счета нужна?

– Да ты не считай, что много! Народу прорва, а жениться не на ком. Ни одной подходящей царицы, – возмутилась Кикимора.

– Это верно, – подтвердила Яга. – Жениться там не на ком. Аленушка, к примеру, с виду девка ничего так, симпатичная. Ага! С братцем приехала, а братец у нее, как известно, – козленочек. Это двадцать лет назад он козленочком был, а сейчас вырос, нормальный серый козел стал. Да не один он, стадо в двенадцать голов. Аленушка сама толком не знает, кто из этих зверюг ее братец. Вот женись на ней – она вмиг дворец в хлев превратит.

– Или Шахерезада. – Кикимора закатила глаза. – Восточная красавица. Говорят, ихний падишах по ней сильно с ума сходил. Чего в ней нашел, непонятно. Лицо косынкой закрыто, не видел никто, вдруг крокодил какой скрывается? А одета как? Срам! Пузо голое, портки прозрачные, все наружу – бесстыдница. Мой Леший углядел это безобразие, дар речи потерял, глаза выпучил, покраснел весь, я его неделю отваром из ряски отпаивала. Да-да!