Книга чая. Магия, пропитанная ядом - Джуди И. Линн Страница 3

Чай бесстрашия все еще распространяется по моему телу, и я двигаюсь сквозь туманную ночь быстрее, чем обычно. Луна – это бледный диск, который освещает мне путь, ведущий к главной дороге.

Мама рассказывала, что на Луне живет прекрасная женщина, украденная ее небесным мужем, который возжелал ее красоты на Земле. Он построил для нее хрустальный дворец и подарил ей кролика в надежде, что одиночество заставит пленницу алкать его присутствия. Но женщина была умна и украла эликсир бессмертия, который он приготовил для себя. Боги предложили ей место среди них, но красавица предпочла остаться в своем дворце, ибо она уже привыкла к тишине.

Они даровали ей титул Богини Луны и именовали «Нин», что значит спокойствие. Я помню мягкий голос мамы, которая рассказывала истории, когда гладила меня по волосам. Меня переполняла любовь всякий раз, едва она начинала рассказывать о происхождении моего имени.

Голос мамы направляет меня, и ноги ведут меня к небольшой рощице с деревьями помело, что растут на окраине наших фруктовых садов. Я касаюсь восковых листьев. Эти деревья мама кропотливо вырастила из семян. Она подняла нас с Шу и развернула в сторону деревьев, когда они наконец созрели и принесли плоды. Ее радость окружала нас и заставляла смеяться. Она похоронена здесь, среди деревьев. Мое дыхание тяжелеет, когда я замечаю белое мерцание среди зеленых бутонов. Первое цветение сезона, едва раскрывшиеся бутоны.

Ее любимый цветок. Знак, что ее душа все еще пребывает здесь, наблюдая за нами.

Внезапный порыв ветра зашумел в деревьях. Листья касаются моих волос, словно чувствуют печаль и хотят меня утешить.

Я провожу большим пальцем по ожерелью, которое ношу на шее, – по выступам и трещинам символа, обозначающего вечность, космическое равновесие. В каждом из нас содержатся три души, отделяющиеся от наших тел в момент смерти. Одна возвращается на землю, другая – в небо, и последняя пускается в колесо жизни. Я прижимаюсь губами к твердой гладкой бусине в центре узла.

У скорби затяжной вкус горечи, такой мягкий, что легко перепутать со сладостью.

Мама, в такие моменты я больше всего скучаю по тебе.

Я шепчу ей обещание вернуться с лекарством от болезни Шу.

Сложив руки на сердце, я кланяюсь в знак обещания мертвым и живым и покидаю дом, в котором выросла.

Я выхожу на главную дорогу, которая ведет меня к спящей деревне. Оборачиваюсь только один раз, чтобы взглянуть на ночь, что смягчается вокруг наших садов. Даже в темноте над чайными деревьями клубится туман, приглушая их цвет. Колеблющееся море зеленого и белого.

В этот момент я что-то слышу – любопытный шорох, похожий на птичий. Я останавливаюсь. Улавливаю движение по черепичной крыше соседнего дома. Мне удается распознать форму стропил – чайный склад на окраине города. Затаив дыхание, я прислушиваюсь. Это не птица. Это шелест обуви, скользящей по крыше.

Передо мной в грязи появляется тень, кто-то отбрасывает ее сверху. Незнакомец пригнулся и крадется украдкой. Непрошеный гость.

Нет никаких причин для того, чтобы красться ночью по губернаторскому складу. Если только вы не хотите, чтобы вас разорвали на куски четыре лошади, к которым вас привяжут, а они будут тянуть в разные стороны. Ну или… если вы не способны противостоять человеку, чья сила превосходит силу сразу трех мужчин, а заодно вы сумеете молниеносно запрыгнуть на крышу и оторваться от целой толпы солдат.

Тень.

Люди распространили предупреждения о Тени – странной фигуре, как они говорят, которая стоит за случаями с отравлением чая по всей стране. Всем известно, что бандиты прячутся у границ Да кси, грабят караваны и нападают на всех, кто решится встать у них на пути. Но существует некий преступник, который никак не связан со списком банд, известных министерству юстиции. Преступник, который может находить спрятанные сокровища и раскрывать секреты, оставляя за собой след из мертвецов. Я увидела вспышку темного вороного крыла в паре над чашкой… выходит, это было предзнаменование.

Что-то пролетает мимо моей головы и с глухим стуком падает к ногам. Проклятие раздается надо мной, шаги ускоряются и уносятся прочь. Проклятие вызывает у меня интерес: если это та самая знаменитая Тень, тогда звучала она уж больно по-человечески. Любопытство во мне борется с подозрением, это происходит мгновенно – словно искра в пламени.

Я поднимаю упавший предмет и ногтем протыкаю тонкую бумажную обертку. Я чувствую что-то до боли знакомое – скрученные листья, спрессованные в твердый прямоугольник, который источает землистый аромат. Чайный брикет. Я переворачиваю упаковку, красная печать предупреждающе бросается в глаза. Губернатор пообещал нам, что все отравленные брикеты изъяли и пометили для последующей утилизации.

Я следую за звуками шагов по крыше, чувство страха, поселившееся в моем животе, сменяется гневом. Гневом из-за смерти моей мамы, гневом из-за непрекращающихся болей Шу.

Я расправляю плечи, и, когда сила чая бесстрашия растекается по телу, подкрепляя мою смелость, в моем горле зарождается рычание. Я сбрасываю свои вещи и кладу их возле стенки склада. Я сжимаю в руках чайный брикет – он крошится. Чайные листья превращаются в труху, сыпятся за мной, пока я бегу. Гнев приятен. Он кажется реальным, эдакая долгожданная передышка от моей обыденной беспомощности. Мой разум концентрируется на одной мысли: я не могу дать ему уйти с этим ядом. Не тогда, когда это закончится тем, что очередная девушка похоронит свою мать.

Я вылетаю за угол, отбрасывая все попытки оставаться незамеченной. Сейчас имеет значение только скорость.

Мой взгляд ловит темное пятно, которое движется в воздухе, оно приземляется в двадцати шагах от меня. Тень стоит спиной ко мне, я не мешкаю – сокращаю дистанцию между нами всего за два вздоха и со всей яростью бросаюсь на Тень.