Единая энергия любви - Екатерина Звонарь-Елисеева Страница 3

Штурвал плохо слушался, но Рина упрямо смахивая заливавшие ручейки пота со лба, удачно захватила стыковочную штангу и, завершив стягивание кораблей, произвела стыковку. Стажер, сидевший рядом, обратился в мраморное изваяние, бледное и неподвижное, не отреагировав на приказ Рины включить автоматическую расстыковку. Нетерпеливо фыркнув, она дернула рычаг, схватила стажера за плечо и потянула за собой. Когда команда «Маяка» быстро перебралась на пассажирское судно, капитан Болтов нажал на своем наручном блоке управления кнопку и с выражением глубокой скорби на лице наблюдал как «Маяк», служивший ему верой и правдой на протяжении десятка лет, медленно отвалился от борта «Калифорнии». Потеряв управление, судно осталось далеко позади, а потом взрыв превратил его корпус в облако космической пыли, сквозь дымку которого стало очевидно, что «Калифорнию» преследует огромный черный корабль норгов.

Не теряя ни секунды драгоценного времени, Болтов со своим экипажем быстро оказались в центре управления полетом. Молодой капитан пассажирского судна Пит Смолерс, не имея опыта в ситуациях подобного рода, тут же просил Макса принять командование на себя. Когда небогатый запас оружия «Калифорнии» был роздан всем, кто умел с ним обращаться, и экипаж встал на позиции, Макс Болтов начал экстренную передачу сигнала бедствия в центр по закрытым кодированным каналам.

Рина заняла место второго пилота и вдвоем со своим коллегой они принялись играть в опасную игру — убегалки. Но поскольку у пассажирского судна отсутствовали орудийные системы защиты, вскоре справа раздался толчок и характерный звук повреждений — отказал один из двигателей. Когда пилоты попытались активировать двигатель для прыжка, оказалось, что навигационная система вышла из строя, и вход в пространственный коридор невозможен. Командир включил динамики, и, стараясь говорить четко, приказал всем пассажирам собраться в отсеке со спасательными челноками. Одновременно завыла сирена, предупреждая о несанкционированной попытке состыковки чужого корабля. В этот же миг хвостовая часть вздрогнула — камеры показали, как корпус оплавляется извне, создавая там огненный проход, когда норги врезались в металл.

Пассажиры и обслуживающий персонал «Калифорнии» с паническими воплями неслись к спасательному шлюзу, что располагался прямо напротив капитанского мостика. Одни испуганно жались друг к другу, понимая всю опасность сложившейся ситуации, другие плакали, третьи требовали что-нибудь делать.

Еще до того, как капитан Болтов отдал распоряжение готовить челноки, Рина сжала виски пальцами. Ее сознание накрыла лавина чужеродных мыслей-образов, жутко кровожадных, полных одного только всепоглощающего голода, одного желания — жрать. От осознания того, что «Калифорнии» ни в жизнь не уйти, у Рины непроизвольно вырвалось:

— Они близко.

Как только система первого, а за ним и остальных челноков сообщила, что механизм расстыковки поврежден ударом извне и ремонт его невозможен, стало понятно — спасения нет. Обе команды присоединились к пассажирам, заблокировали дверь, приготовили оружие и стали ожидать. Вскоре до их слуха стали долетать отчаянные вопли тех, кто не успел добраться до спасательного отсека. Гражданские, тихонько подвывая от страха и ужаса, отступали к бесполезным челнокам, военные стояли впереди, нацелившись на створки двери.

Наконец, двери поддались под натиском врага. Экипаж «Маяка» без приказа открыл одновременный огонь на поражение, но их ждало разочарование — норги, надежно спрятанные в своих непробиваемых скафандрах, остались целы и невредимы. Кто-то из землян в отчаянии бросился вперед, и тогда некоторые из самых нетерпеливых и прожорливых норгов открывали шлемы лишь для того, чтобы второй парой рук схватить несчастных, попавшихся на пути и вцепиться в их плоть зубами. Зрелище ужасающего пира норгов, повергло людей в шок и массовую истерию, усугубляемую довольными чавкающими звуками и криками агонии тех, кого ели живьем.

Рина отбросила бесполезный уже выдохшийся огнемет и неожиданно встретилась с каким-то жалким и умоляющим взглядом Макса Болтова. И почему-то не придала ему значения. Она поняла, что у нее не осталось выбора. Она знала, что ей делать.

А норги тем временем приближались, сверкая черными глазами, жадно облизывая свои окровавленные тонкие губы склизкими темными языками.

Рина натянулась, словно струна, и стиснула кулаки так, что ногти впились в кожу. Уставившись немигающим взглядом на выступающих вперед норгов, она едва слышно приказала:

— У вас кровь кипит. Она горит.

Мерзкие гуманоиды остановились, проверяя свои ощущения и не веря им. А после заверещали тонкими голосами, упали и начали биться в судорогах. Боль выходила из них хриплыми стонами и бессвязным бормотанием:

— Т… эф… ри… Т-ээф…

У некоторых из них по непонятной для окружающих причине начали лопаться головы, забрызгивая внутреннюю поверхность скафандров темно-оранжевыми мозгами. Когда остальные наткнулись на непробиваемую стену из огня и боли, они, визжа и захлебываясь, были вынуждены упасть на колени и уползать, что есть сил. И совсем скоро на корабле стало тихо, пока Макс не сообразил нажать рычаг и закрыть тот отсек, где был поврежден корпус. А после он грустно посмотрел на нее, своего лучшего пилота, лейтенанта Екатерину Стриж.

Некоторые быстро пришли в себя, не конца, однако, понимая, что произошло. Но были и такие, кто бросил Рине привычное «проклятый уродец» и еще до того как ей под лопатку вонзились контактные насадки электрошокера, она расправила плечи и опустилась на колени…