Мужчина с собачкой - Анна Гринь Страница 3

О том, что у отца завязался роман, знала давно, но он так тщательно скрывал от меня эту новость, что я не решилась сама о ней заговорить. Раз ему так проще, то я вполне могу быть хорошей дочерью и не вмешиваться в личные дела родителя. Он и так слишком давно один, и мне не хочется, чтобы он надумал всяких глупостей и отказался от личного счастья.

Улыбнувшись, я уже хотела уйти, но тут раздался новый перезвон, но на этот раз громче и резче. Стукнула дверь, словно ее распахнули с силой. Зазвенели баночки на полках. Я нахмурилась и подалась вперед, пытаясь в просветы между стеллажами рассмотреть хоть что-то из той невнятной суеты, которая происходила в торговом зале.

– Что там происходит? – едва слышно спросила я и шагнула ближе. Мешать отцу не хотелось, но какая-то иррациональная тревога толкала вперед.

– Ну здравствуй, Казими́р, – раздался хриплый голос, и меня пробрало до самых костей. Я не видела мужчину, но чувствовала его самоуверенность и силу. В этот момент рейян явно ощущал себя хозяином положения. – Давно не виделись.

– Кши́штоф? – едва слышно произнес отец. Его голос звучал странно, словно родителю не хватало воздуха. Он сипло закашлялся. – Отпусти.

– Нет.

– Что ты здесь делаешь? Зачем явился? – после короткой возни уже громче сказал отец. Теперь его голос доносился иначе, словно рейян Новак отступил влево от двери, к кассе.

– А ты будто не знаешь? – фыркнул неизвестный мне Кшиштоф. – Я пришел за тем, что принадлежит мне по праву, Казимир. За тем, что ты украл. За тем, что прятал ото всех эти двадцать три года.

Отец не ответил, но было слышно, как мужчины кружат по залу, как столкнувшиеся на одной тропе хищники.

– Я ничего тебе не должен, – резко бросил отец. – Я никому ничего не должен. У меня ничего нет.

– Я так не думаю, Казимир, – с усмешкой сказал Кшиштоф. – Иначе бы ты не уехал из Откопа́н и не прятался все эти годы.

– Я просто хотел забыть то, что случилось, Кшиштоф, – хмуро бросил отец. – И только.

– Забыть? – усмехнулся незнакомец, и я нервно дернулась от угрозы, прозвучавшей в его голосе. – А ты имеешь право забыть?

– Как и любой другой! – с вызовом бросил отец. – Не я повел всех в те шахты! Это была идея Яропо́лка.

– И он же первым погиб под обвалом, – хмуро выдохнул Кшиштоф. – Ярик был туп как пробка и жаден до денег настолько, что не побоялся полезть в тот мрак первым.

– Я не хочу это помнить! – вскричал отец. – Для меня все закончилось двадцать три года назад. Я уехал, поселился здесь, открыл свое дело…

– И забрал то, что принадлежало всем нам, – усмехнулся Кшиштоф. – На какие деньги ты открыл дело, Казимир? Откуда у тебя столько злотых, чтобы купить дом? Ты купил его на мои деньги? Или Ярополка? Или Эуге́нюша?

– Они погибли! – рявкнул отец. – И я не уверен, что Эугенюша просто завалило.

– Намекаешь… что это я его убил? – усмехнулся Кшиштоф, и я похолодела от угрожающих ноток, сквозивших в голосе мужчины.

– Мне плевать, что на самом деле с ним произошло, – отчеканил отец с такой яростью, какой я прежде за ним не замечала. – Все мы пострадали там!

– Но ты ловко компенсировал себе эти страдания, – зло ухмыльнулся чужак. – Сбежал, сменил фамилию, притворяешься достопочтенным рейяном… Я долго тебя искал. Как тебе удалось изменить внешность, Казимир? Это ведь запрещено законом. Лишь маги, не боящиеся смерти, готовы перекроить лицо. За очень большие деньги, конечно. Ну или нужно иметь связи и влияние…

– Но ты все равно меня нашел, – с запинкой ответил отец.

– Это было делом принципа, Казимир, – усмехнулся Кшиштоф, и торговый зал осветился ярким голубым светом.

Раздался странный звук, очень похожий на рык. Я зажала рот рукой и подступила ближе, хотя инстинкты вопили о том, что нужно бежать как можно дальше. В ушах зазвенело, в голове вспыхнула острая боль. Я почему-то точно знала, что это из-за очень сильной магии, но внезапному знанию не удивилась. Не до того. Подойдя к дверному проему, выглянула в торговый зал.

Отец полулежал у шкафов, его грудь охватывали светящиеся путы, а над ним возвышался русоволосый мужчина, лицо которого я разглядеть не могла. То и дело взмахивая руками, чужак что-то шипел, отец отвечал, но из-за звона я не могла различить слов. В какой-то момент боль в голове стала настолько нестерпимой, что спор между мужчинами перестал казаться столь уж важным. Хотелось не только зажать уши ладонями, но и завопить во все горло. Я качнулась и стукнулась о косяк.

– Клара, – произнес отец, выпучив на меня глаза. Он побледнел и начал яростно вырываться из пут.

– Клара? – переспросил Кшиштоф, разворачиваясь ко мне. – Как удачно, что твоя дочь сама к нам спустилась, Казимир. Мне не придется подниматься, будить девочку и тащить вниз. Она пришла сама.

По ехидному изгибу губ я уловила сарказм.

Этот рейян выглядел чуть старше отца, но был куда стройнее и выше. Если бы не злоба в глубине светлых глаз, довольная усмешка и неопрятный измятый костюм из темно-синего сукна, я бы, возможно, посчитала его очень по-мужски привлекательным. Но прямо сейчас мою голову раздирала боль, а незнакомец угрожал моему единственному близкому человеку, так что я лишь хмуро склонила голову, глядя на Кшиштофа.

– Ой, какая забавная девочка, – несколько секунд потаранив меня взглядом, усмехнулся чужак. – Смелая. Знаешь, Казимир, мне нравится. Так будет веселее.

– Не трогай мою дочь, – выплюнул отец, глядя только на Кшиштофа.

– Не трону, если вернешь мне то, что забрал, – сказал рейян, продолжая смотреть на меня. – А если будешь упираться, то твоя дочурка испытает все то, что я готовил для тебя в качестве мести. – Мужчина усмехнулся и шагнул ко мне. – Ты знаешь, девушки бывают разные, даже смелые, но боль они выдержать не могут. Ни одна не смогла…