Замок пепельной розы. Книга 2 - Анна Снегова Страница 3

Сразу после разговора, во время которого я хоть немного смогла вызвать его на эмоции, Дорн снова надел маску холодной отстранённости. Как же это было больно!

Остаток трапезы прошёл в напряжённом молчании. Я то и дело порывалась найти какую-нибудь безопасную тему для беседы, но все они казались какими-то слишком плоскими и глупыми по сравнению с тем, настоящим, единственно важным, о чём я хотела с ним говорить… и не могла.

Свои блюда я доела раньше, чем супруг. Он ел так медленно, как вообще только возможно. Я далека была от мысли, что это он так пытается продлить минуты наедине со мной — ибо если б хотел, к чему было так жестоко игнорировать?

От нечего делать крутила на пальце помолвочное кольцо. Матовая поверхность серого камня с тонкими, будто слюдяными, розовыми прожилками под подушечками пальцев меня успокаивала.

Дорн со стуком положил десертную ложку на стол.

Я вздрогнула и подняла глаза, пальцы замерли на кольце.

— Элис, я… — он сбился на мгновение, когда наши взгляды пересеклись. Но тут же снова опомнился. — Позвольте проводить вас в ваши покои.

Я горько улыбнулась и молча встала, снова опуская взгляд.

Как много «вы». И «ваши» покои… не «наши». Он больше не собирается делить со мною ложе. Ни в каком смысле.

Выходя из трапезного зала, Дорн подождал меня в дверях и пропустил вперёд. И всю дорогу до «моих» покоев, которые располагались в правом крыле поместья, шёл чуть позади. Словно контролировал. Словно боялся хоть на минуту выпустить из вида. И в то же время… не сделал ни единой попытки хотя бы взять под руку.

Странная и долгая прогулка. Во время которой я чувствовала себя то марионеткой, позади которой её кукловод дёргает за ниточки, то — напротив — недосягаемым сокровищем, на которое глядят жадными глазами, но не смеют прикоснуться. И я не знала, какое из этих чувств настоящее. А может — ни одно. А может — и оба.

Запутанное переплетение лестниц и коридоров Тедервин было тёмным, мрачным лабиринтом. Мои шаги оставляли следы в пыли. Все окна — плотно занавешены. Запах — как в склепе, заросшем паутиной. Вернее, я думаю, так пахло бы в склепе, потому что я ни разу в них не бывала.

Эта ассоциация ввела меня совсем в грусть-тоску. Потому что вдруг так остро и живо представилось, как в этом месте поселяется тот яркий и полный жизненных сил юноша, которым был, без сомнения, Дорн десять лет назад. Как буквально хоронит здесь свою молодость в каком-то странном затворничестве. Почему, зачем? Я не могла понять, а спрашивать не имела права.

И ещё — что-то случилось с его родителями. Умерли, а отчего — никто не знает.

Если у некоторых семей бывают скелеты в шкафу, то у Морриганов таких скелетов целый кордебалет.

— Мы пришли.

Новая дверь, открытая передо мною. В неё я вхожу одна. Муж остаётся за порогом. Порывисто оборачиваюсь. Успеваю поймать тень в его взгляде. Он тут же прикрывает веки, словно не хочет, чтобы я видела. Но поздно.

— И Элис… для вашего же блага. Я запру вас на ночь, чтобы вы не отправились бродить, где не следует.

Поток моих возмущений он оборвал, подняв ладонь.

— А ещё у двери в подвал будет всю ночь сторожем сидеть садовник. Так что… спокойной ночи.

И снова мне показалось, что он хотел добавить ещё что-то. Но, поколебавшись, всё же ушёл, оставив мне единственную свечу, которую нёс. Как он сам будет возвращаться в темноте, я не представляла — но, судя по всему, герцог Морриган за столько лет до мельчайшей чёрточки выучил свою берлогу… или всё же тюрьму?

Когда ключ со скрежетом провернулся в двери, у меня внутри клокотала самая настоящая злость. Я поняла, что теперь уж точно никакие силы на свете не удержат от ночной прогулки.

…И у меня чуть разрыв сердца не случился, когда кольцо вдруг запульсировало и обожгло палец. Я подняла руку к лицу и обомлела — розовые прожилки в камне светились изнутри каким-то призрачным сиянием. Оно становилось то ярче, то бледнее, рассыпалось отблесками по стенам и потолку, разгоняло угрюмые тени.

Словно в ответ на беззвучный призыв, где-то под потолком материализовалась пепельная кошка. Упала мне прямо на грудь, чуть не повалив толчком, вцепилась всеми когтями в платье. Я едва успела её подхватить, плюхнулась в ворохе юбок на пол. Кое-как оторвала когтистую бестию от себя, подняла и посмотрела в аквамариновые глаза, горящие фонарями от возбуждения.

— Поймала! Ну, здравствуй! Давно не виделись.