Гибрид желает ребенка - Наталья Буланова Страница 3

Гибриды узнали у ее жениха имя – Вера. Прекрасное имя! Ему нравится. Простое и такое сильное, как и она.

Стоило Диме только увидеть ее, как на душе сразу становилось легче. Груз ответственности за клан становился невесомей перышка, а силы удваивались. И он снова хотел убить ее жениха – этого хлюпкого очкарика, который достал уже всех соклановцев, которые с ним имели дело.

Дима не подходил к нему – боялся, что свернет шею. Ждал момента, когда Вера откроет глаза и заговорит, чтобы точно убедиться, что сумасшедшее притяжение к девушке не ошибка.

Волчья половина, что с жадностью вдыхала ее аромат, утверждала, что это она – его истинная. Медвежья ориентировалась на слухи и говорила, что все может обманывать, даже глаза. Но не голос.

И Дмитрий жадно ждал того момента, пока Вера придет в себя.

Глава клана Иных осторожно сел рядом на стул, поморщившись от боли, и с эмоциональным голодом всмотрелся в черты лица девушки. Еще никто не вызывал в нем таких чувств. Ни одна. После изолятора  такое чувство, как любовь, у него атрофировалось. Отсохло за ненадобностью. Женщины разбавляли его жизнь, как вода, а хотелось бы, чтобы дурили голову, как вино.

Но с Верой другое дело: у Димы все дрожало внутри, когда гибрид видел тонкий шрам на ее шее.

– Только выживи. Не знаю, какого цвета твои глаза: небесные или цвета опьяняющего виски, серо-вьюжные или шоколадно-топкие. Не знаю, как звучит твой голос: дразняще высоко или завораживающе низко. Не знаю, как ты двигаешься и как смеешься. Но я смогу бороться даже с самой судьбой, лишь со смертью не смогу. Поэтому дыши: за вдохом выдох, за вдохом  выдох, и так снова и снова.

Диме казалось, что девушка реагировала на его голос, что ей становилось лучше. Он сидел рядом и не мог надышаться запахом ее тела, когда внезапно все изменилось. Такой родной аромат улетучивался, словно дым. Растворялся, испарялся, утекал сквозь пальцы, будто песок.

Дмитрий вскочил, не обращая внимания на боль, склонился над Верой и втянул воздух. Ее запах ушел, но она дышала, и гибрид почувствовал, будто его разрубили пополам.

Неужели это все было действие его крови?

Ресницы дрогнули, девушка открыла глаза и посмотрела на гибрида.

Главе клана Иных показалось, что перед ним сирена. Сейчас она откроет рот и навсегда заманит его на глубину.

А он утонет. Утонет с радостью, если будет до последнего смотреть в это завораживающее лицо.

Сейчас Дима был уверен, что если бы увидел Веру в толпе, то не прошел бы мимо. Просто не смог. Его словно засасывал водоворот, притягивая к девушке все ближе.

Такой родной запах пропал, и это невероятно взбесило зверя, вывело из себя. Он чувствовал себя словно воин, который в полной боевой экипировке встретился один на один с главным врагом, а тот оказался соломенным чучелом. Это было просто выматывающе-бесяче.

Будто Диме дали пару и передумали. Помахали у голодного перед лицом едой и оставили с носом. Словно боги смеялись над ним.

Вот только пробужденные чувства никуда не делись. Внутри все разъело кислотой поражения, потому что сердце билось как безумное рядом с девушкой. Зверь бастовал, но логика говорила, что всему виной кровь гибрида в Вере и эксперимент Дока. Что желание закрыть девушку от всего мира синтетическое, как дешевая одежда на оптовом рынке.

– Я умерла? – тихо спросила девушка.

И стоило Диме услышать мелодичный, словно мелодия фортепиано, голос девушки, как его накрыло.

Медвежья половина гибрида не хотела слышать ничего про запах. Косолапые никогда не полагались так на нюх, как волки. Две такие разные половины гибрида просто сходили с ума, но одно Дима знал точно: он сейчас просто не готов ее никуда отпустить. И уж тем более – замуж.

Глава клана Иных посмотрел на маленький аккуратный ротик, и ему словно прострелило пулей пах – до того стало больно от желания.

Нездоровая белизна щек девушки вспыхнула жизнью – окрасилась в нежно-розовый. Широко распахнутые глаза неотрывно гипнотизировали Диму, а рот удивленно приоткрылся.

Пусть идут все лесом! Гибрид еще никогда не испытывал подобного, и неважно, пара или нет и как она пахнет.

А жених… не стенка – подвинется.

Гибрид медленно стал склоняться к девушке, давая ей шанс на сопротивление. На последнее сопротивление.

– А вот и ваша невеста, будущий папочка! Поздравляю, она беременна! – почти кричал Док от двери.

Главу клана иных словно булавой по голове двинули. От этой новости в глазах на секунду потемнело.

ГЛАВА 3

– Вера беременна? – застыл на пороге шокированный Алексей в абсолютной растерянности.

Лицо девушки закрывала фигура гибрида, поэтому никто еще не знал, что она пришла в себя. Дима видел, как глаза сирены распахнулись от удивления, а потом несмелая улыбка появилась на губах.

Она была счастлива! Беременная от того придурка и довольная!

Теперь сломанные ребра не казались такой проблемой, боль от глубокого дыхания даже позволяла гибриду не обернуться тут же в зверя и не устранить помеху.

– Да! – слишком радостно и чересчур громко вещал позади доктор. – Поздравляю! Вы сегодня проведаете не одну девушку, а, считайте, целую семью!

– Причины держать язык при себе удвоились! – хмуро предупредил человека Кот.

Дмитрий специально избегал встречи с женихом Веры. Понимал: не выдержит, прикопает за плинтусом. Им занимались другие гибриды, обрабатывали, мягко подводя к нужному оборотням итогу – приколотому к небу языку.

Для таких свидетелей существовала специальная программа, по которой за очевидцами жизни оборотней следили, ставили на телефон и в дом устройства, которые реагировали на любое упоминание о сверхах. Договор о неразглашении подкреплялся крупной суммой денег, хорошим домом и, если надо, продвижением по службе. Никто не хотел терять свалившиеся с неба блага, поэтому все держали язык за зубами.

В большинстве случаев, конечно. Но бывали исключения.

Алексеем занимался Кот – один из самых верных помощников главы Иных. Гибрид черной пантеры и ягуара, он умел так обработать людей, что те стирали из памяти существование оборотней.

А сейчас Дмитрию хотелось стереть существование одного человека с лица земли.

Беременна? Она? От другого?

Это был нокаут. У гибрида было чувство, что он уже никогда не встанет. Если что и могло остановить его решимость, то только семья. И счастье в глазах Веры.