Вот тебе и сказка, Наташ - Татьяна Гуркало Страница 3

Казалось бы, ведьмы особы полезные, особенно когда перерастают юношескую бесшабашность. Еще они особы редкие и ценные, потому что с ведьмами, в отличие от обыкновенных магов, даже боги не брезгуют поговорить. А еще их поддерживает мир, слушаются древнейшие артефакты, которые никому иному даже не откликнутся. Ведьмы способны снимать даже самые сильные проклятья, а не снимут, так подкорректируют, чтобы меньше вреда было.

В общем, от взрослой, опытной, способной сдерживать порывы ведьмы сплошная польза. Характер, правда, все равно вредный. Но кто же будет доводить ведьму до того, чтобы она его проявляла?

Некоторые умники считали, что ведьму можно правильно воспитать, особенно в окружении великих магов, в стенах не менее великой академии.

А бессмертный ректор никаких ведьм в своем учебном заведении видеть не желал. Из-за чего ходили слухи, что одна из них ему когда-то отказала. Вот никто не отказывал, а ведьма взяла и потопталась по его мужскому самолюбию, да еще и высмеяла, с ведьмами это бывает.

Ректор слухи не пресекал. Лучше пускай думают, что отказали и посмеялись, чем знают, что ведьмам в академии не место потому, что эта академия по своей сути — древний артефакт. Из тех, которые ведьм слушаются, а зачастую исполняют их самые безумные желания, особенно если девушкам сильно хочется. А сильнее всего девушкам чего-то хочется, как известно, в тот момент, когда их кто-то обидел. А ведьмы еще и очень изобретательные. Вот как пожелает чего-то кому-то со злости, потом веками будешь этого кого-то из стены по кусочку выковыривать и собирать воедино. Был у ректора уже такой опыт. Обидел как-то один божок ведьму прямо в его кабинете.

В общем, ректор Коситей делал все возможное и невозможное, чтобы ведьм в академии больше не было.

Но они все равно иногда умудрялись проникать. И заметить их могли слишком поздно.

— Отрыжка болотной улитки! — сразу опознал он то, что нашел в дальнем крыле библиотеки, прибежав на вызов, брошенный библиотекарями.

Отрыжка возмущенно забулькала, зеленый кисель заколыхался и из него, как из своеобразного яйца, полезло нечто.

— Давно оно здесь? — спросил ректор, наблюдая за тем, как удивительно волосатое, перекошенное и горбатое нечто пытается встать на короткие ножки, несуразно размахивая излишне длинными руками. С лицом этому нечто тоже не повезло, лицом оно больше всего было похожее на длинноносую зеленую обезьяну, только нижние клыки побольше. Нижние клыки этого существа едва не задевали его же нос. Нос в свою очередь загадочно колыхался из стороны в сторону, из-за чего свежевылупившееся существо сводило глаза в кучку, пытаясь его рассмотреть. И, да, глаза тоже были так себе. Ярко-голубые, но без белка, почти круглые и маленькие. В общем, раскрасавец. Хоть бери и предлагай ему роль злобного лесного духа на ежегодной постановке «Летней сказки».

— Заметили, когда студенты разошлись. Они шумели, и никто не слышал, что оно здесь булькает, — спокойно ответил один из библиотекарей. Подумаешь, какая-то неведомая фигня в библиотеке завелась. Не сожрала же пока никого.

— Так, расходитесь, — велел ректор и по совместительству самый сильный маг не только академии, но и всего мира.

И, да, он сразу догадался, что произошло. Просто не понимал пока с кем, и кто та ведьма, которая сильно хотела, чтобы кого-то перекосило.

— Ну, — грозно, хоть и тихо сказал он, когда библиотекари ушли.

Ближайшая стена зашелестела и женский голос тихо сказал:

— Заслужил.

— А то бы я сомневался. Кто это хоть?

— Осатин из рода Севдмажи, — спокойно ответила невидимка и хихикнула.

— Чудесно, — понял ректор. И он даже понял, кого этот малолетний самоуверенный болван так сильно обидел. Просватала сестра друга в академию милую девочку, взял на свою голову. А с виду даже не скажешь, что ведьма. Ведьмы обычно если не раскрасавицы, то все равно с такой внешностью, что в любой толпе заметны. И характер там сразу чувствуется. А эта тихая, что твоя мышь. Светленькая такая, худенькая, старающаяся быть незаметной.

Коситей прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, как же точно эта девчонка выглядит. Вспомнил маленький носик и вечно опущенную голову человека, который уверен, что все плохо и кто-то непременно обидит. Глаза у нее, правда, необычные, ярко-голубые. Но заподозрить в этом тихом существе ведьму…

— И что будем теперь делать? — спросил у стены ректор, наблюдая за тем, как бывший красавец, не веря, таращится на свою бывшую руку.

— Ждать, пока поймет, — уверенно ответила ему стена.

— Просто чудесно. Только боюсь, мы раньше его родственников дождемся.

— Тебе ли бояться каких-то заносчивых мошенников, чей предок украл грамоту о присвоении титула с трупа друга? Может даже сам того друга прирезал, украл имя, титул, судьбу, — прошелестела стена мужским голосом и тихо засмеялась.

Бывший раскрасавец и мечта всех девушек замер. Видимо семейные легенды что-то другое о приобретении титула говорили.

— Пхы, — ответил ректор. — А вот девчонка…

— Чем сильнее ведьму бьют, тем сильнее она становится, — философски сказала стена.

— Если не убьют раньше, — проворчал ректор.

— А ты присмотри, а то обижусь.

— Вот за разными мышками мне и не хватало ходить следом. Но это ладно, с родственниками этого недоумка я поговорю, хотя вряд ли сильно поможет…

— Ну, выбьешь эту семейку, одно это чудище и останется.

— Еще этого мне не хватало. С ведьмой теперь что делать? Отсылать поздно, она тебя разбудила. Еще неизвестно, что случится вот с этим, если она уедет. А я как раз жениться собирался!

— Ты постоянно женишься, — хихикнула стена. — А девочку не тронь, обижусь.

— Дурак я, ведьм трогать? — проворчал ректор и подошел к сидевшему на полу и издающему странные звуки Осатину. — Что, козлик, допрыгался по девичьим постелям? Не объяснял тебе папка, что не все знают о твоем величии и оказанной тобой чести? Не рассказывал, как твоему дядьке достоинство одна воительница из горных эльфов отрезала? Или ты думал он просто так бездетен и делает вид, что не замечает любовников жены? Или думал, что если не эльфийка, то и бояться нечего?

Неведомое чудовище прорычало что-то в ответ.

— Ничего, ничего, разговаривать я тебя научу. Можешь даже семье бежать жаловаться. Только вот расколдоваться, если они ее нечаянно убьют, ты не сможешь. Зато запросто можешь приобрести еще рога и соседей родственных по крови, но не похожих на тебя по виду. Ты хоть условие услышал?

Чудище затрясло головой.

— Прекрасно. Он еще и что должен сделать, чтобы расколдоваться, не знает. И она вряд ли запомнила. Сказанное от злости и отчаяния редко запоминают.

Чудовище завыло, кажется, угрожающе.

— Ничего твои родственники мне не сделают. Я бессмертный и очень мстительный. И историю с украденной грамотой смогу доказать, да хоть бога справедливости призову. И он ко мне придет.