Глаза цвета жизни. Академия - Татьяна Захарова Страница 3

— Да брось ты, Гвен. — вмешался мужчина, выглядевший чуть постарше купца. — Хватит ребятню допытывать. Давай лучше Аскара послушаем. — и уже пояснение для нас. — Он у нас сказитель, такие легенды рассказывает, что заслушаетесь.

Так я впервые услышала легенду о Создателях, о расе, навсегда покинувшей наш мир (правда некоторые считают, что они вымерли). Белых магах, обладающих невероятной, почти неограниченной силой создания.

Поясню: в нашем мире есть и светлые и темные маги. Есть существа и маги (некроманты в основном), которые пользуются черной магией. Но белых магов нет. Моя магия — светлая, желто-бежевого цвета, у элементалистов она под цвет стихии, у вампиров — багряно-черная, и так далее. Интенсивность цвета указывает на потенциал мага. Моя магия светит как огонек свечки, что указывает путь в ночи (это определение дала Алестия, в одно из первых занятий). Красиво звучит и отражает суть (слишком слабая). Так вот, о Творцах, это даже не раса (потому что встречались они и у людей, и у полукровок, реже у эльфов, и даже пару нимф встречалось), это ниша, высший уровень магии нашего мира. Когда-то давно они устали творить, создавать, помогать людям, эльфам, оборотням, не слыша в ответ ни слова искренней благодарности. Да, им возносили храмы, поклонялись, но даже вознося благодарственные молитвы, вновь просили и просили. Хотели, чтобы все проблемы решали Создатели, не желая самим разбираться с трудностями. И тогда Создатели покинули наш мир, чтобы существа его населяющие научились жить, полагаясь только на свои силы.

В легенде говорилось, что сейчас они ходят по другим мирам, не вспоминая о своем капризном детище. Правда, когда уходил последний из Создателей, он оставил обещание-пророчество. Они вернуться в этот мир, когда он окажется на грани уничтожения. С тех пор прошли века, тысячелетия. Земли не раз обагрялись кровью, пролитой в битвах за богатства, власть и прочие "блага". Не раз людей косили неизвестные болезни, целые города вымирали от эпидемий. Были и голодные года, когда все три континента страдали от неурожая. Но Создатели и не думали возвращаться.

Не надо, не трать слов понапрасну,

Молитвы не могут вернуть Творцов наших.

Последние слова легенды прозвучали уже в полной тишине, печальная мелодия истары затихла несколькими секундами раньше. Я грустно вздохнула: красивая была легенда. Тогда я еще не знала, что она основана на реальных событиях. И даже решила пошутить.

— Хмм, когда мир будет на грани уничтожения? Жаль, Илан, что мы их не повстречаем. Ведь сейчас Арестания процветает. Да и вообще в мире тишь и благодать.

— Как знать, Тесса, как знать… — сказал тот мужчина, что отвлек купца Гвена. И было в его словах какая-та непривычная грусть, она не шла ему, простодушному толстячку.

— Да какая тишь?! Какая благодать? — не выдержал Гвен, не скрывая гнева. Только у этого гнева был привкус горечи. — Какое процветание, если почти в центре страны такое твориться?!

— Успокойся, Гвен. — вмешался толстячок. — Откуда девчушке знать о случившемся?

— А что произошло? — спросила я, не скрывая обеспокоенности. Ведь с самого начала почувствовала что-то нехорошее, но побоялась спросить.

— Вчера ночью на обоз напали… — начал толстячок.

— Малик!!! — прервал его Гвен.

— Стая очень крупных волков. — продолжил он, обмениваясь странным взглядом с купцом. И уже посмотрев на меня, продолжил. — Мы смогли отбиться, но у нас несколько раненных, один находится при смерти. Боюсь, не довезем парня до крупного города, где есть настоящие лекари. Две деревенских знахарки только беспомощно развели руками, признавшись, что ничем не могут помочь. Дали общеукрепляющие и кровевостанавливающие сборы, и посоветовали поспешить… — странная тишина сковала лагерь. А я посмотрела на брата.

— Илан… можно? — умоляюще прошептала я. Он строго-настрого запретил мне в открытую пользоваться своими магическими способностями. Не знаю, чего он боялся, но предпочитала слушаться. Илан минуту изучал притихших купцов, удивленно взирающих на нас, после чего просто кивнул. — Где находятся раненые? — в ответ изумленное молчание. — Господин Малик, проводите меня к раненым.

— Зачем, малышка? — только и спросил он, переглянувшись с Гвеном.

— Я - целитель. — в тишине раздалось несколько смешков, и я разозлилась. — Может, потом посмеетесь? Время дорого.

— Малышка, мы, конечно, благодарны тебе за желание помочь. — начал Гвен. — Но боюсь, ты не справишься. Они очень серьезно ранены.

— Тьфу на вас! Отведите меня, наконец, к раненым. Бояться или выражать благодарность будете позже. — и сердито топнула ножкой. Малик, пожав плечами, позвал меня за собой к двум стоящим чуть в стороне повозкам. Илан и Гвен шли следом. Малик отодвинул полог одной повозки и отступил. Едва взглянув на раненого, я поняла: дело плохо. Даже в темноте повозки была заметна его неестественная бледность и испарина на лице, лихорадка совершенно вымотала воина. Взглянув на него истинным зрением, я увидела, что жизнь еле теплиться в измученном теле. Они не успели бы довезти его до города, и вообще вряд ли бы он смог дожить до утра. — Мне нужен свет, вода и чистая ткань на новые повязки. — Прежде чем исцелять раны, нужно понять, что вызвало лихорадку. Что за зараза свободно путешествует в крови по всему организму? Я залезла в повозку и устроилась рядом с его грудью, откидывая одеяло. С трудом подавив испуганный возглас, я посмотрела на Илана, так же как и Гвен, он остался у повозки. — Принеси мой мешок. — и уже Гвену. — Мне нужен кинжал, чтобы разрезать повязки. — он кивнул и пошел искать подходящий.

— Есть надежда? — спросил старший брат. Я могла только пожать плечами, Илан же пошел за моим мешком. Зараженной крови и ткани было больше всего у трех огромных ран: одна на правом плече, другая на богу (похоже они оттяпали даже кусочек печени), третья — на левом бедре. Следовательно, зараза передалась через укусы. Внимание вопрос: чем же до этого перекусывали волки? Что за гниль была у них на клыках? Вскоре вернулся Малик с факелом и тканью, за ним Гвен (в одной руке — кинжал, в другой — котелок с водой), и последним шел Илан. Малик кое-как приспособил факел в изголовье ложа с моей стороны раненного. Ткань, уже разорванную на повязки и воду устроили рядом со мной. Илан отдал мне драгоценный мешочек со всевозможными травами и сборами и хотел идти.

— Постой, мне понадобиться твоя помощь. — и уже посмотрев на купцов, потребовала. — Мне нужно больше воды. Кипятите ее, немного остужайте и приносите сюда постоянно. — и уже не обращая на них внимание, принялась разрезать повязки. В некоторых местах, они уже присохли к ране, и Илан помогал мне отдирать их. Обнажив рану на руке, я тут же принялась обрабатывать ее, наказав Илану действовать дальше, освобождая другие. Тщательно промыла ее, чуть исцеляющей магии (нельзя исцелять пораженные участки, иначе зараза так и останется в организме), и посыпала обеззараживающие травы на открытую рану. Уже приступая к следующей ране, я заметила, что Гвен все еще не ушел. — О, хорошо, что вы еще не ушли, — я привстала и отдала ему маленький мешочек с укрепляющим сбором. — Две щепотки на большую кружку воды нужно заварить в кипящей воде, минут на пять. — и принялась за другую рану на боку. Исцеляющей магии я здесь вбухала побольше, все-таки надо было восстановить печень), и травы (измельченная мелоница с подорожником) намного больше высыпала. Рана на бедре, по сравнению с предыдущими двумя, была уже не так страшна. Вскоре принесли еще воды, а Гвен, отдав отвар, так и остался стоять у полога. Он с таким болезненным интересом присматривался к раненному, что у меня невольно вырвалось. — Кто он вам?