Ученик некроманта. Игры проклятых - Александр Гуров Страница 3

Издали Бленхайм напоминал резную тиару, зубцами которой служили тонкие минареты башен. Широким ожерельем его обвили монолитные крепостные стены, скрыв от глаз основание замка. Ворота, которые никогда не закрывались, напоминали разинутый рот, подъемный мост походил на язык. И стоило монарху в тройной короне проглотить новую жертву, как она попадала в другой мир – мир смерти, мир ее царства.

Вблизи Бленхайм менялся.

Из красочной короны превращался в уродливого клеща, который намертво присосался к земле, питался ее соками, вырастая в высоту и вширь. Из крепкого тела замка повылезали шипы башен, почерневшие от времени стены обвил старательный плющ, лицевую сторону крепости усеяли ваяния гротескных демонических существ с дырами вместо глазниц.

Мальчик прошел в пасть каменного монстра, которым по праву считал крепостные фортификации Бленхайма, и ловушка захлопнулась.

Десятки демонических глаз наблюдали за вошедшим мальчиком, наседали на него каменными взглядами. Вечное безмолвие, столетие за столетием царившее в этих стенах, влилось в уши кричащим надрывом сотен умерших голосов. Тишина. Унылая, навевающая беспредельный ужас, грубая, кладбищенская. Тишина.

Мальчик поднялся по небольшой лестнице и вошел в крепость, свернул из мрачного парадного зала и прошел на ненужную в Бленхайме кухню. Остановился в дальнем углу комнаты у кухонного шкафа. Уверенным движением прокрутил ручку по часовой стрелке, потянул на себя. Дождался щелчка и повернул рычаг обратно.

Без малейшего звука дверные створки разошлись, открывая мрачную винтовую лестницу. Словно завидев спасение, из подземелья вырвался душный воздух – настолько тяжелый и грязный, что вдыхать его ополовиненными легкими было до рези больно.

Темнота, окутавшая узкую прорезь туннеля, казалось почти живой, она играла пылью в тонких лучах лунного света, переливалась сотней оттенков. Из прохода мутным облаком поднимался алхимический туман, покрывал тьму серой кромкой, придавая ее очертаниям еще более живой характер.

Не колеблясь, мальчик ступил во тьму, в безликую душу тумана. Медленно зашагал по идеально ровным, не поддавшимся разрушительному времени ступеням. Шаги гулким эхом разносились вокруг, отражались от стен, набрались силы и звучали все громче, все крепче. Тишина недовольно сжималась, покидала насиженное место и сползала все ниже, ниже, ниже…

Все ниже и ниже спускался мальчик. Разум слышал Зов Хозяина, и ноги покорно повиновались. Каждый шаг отзывался воплем в душе, каждый шаг был ненавистен и противен, но Зов слишком силен, чтобы не внимать ему. Надо идти, идти надо…

Внизу забрезжили блики свечей, превращая властную тьму в слабовольную серость. Вскоре мальчик вышел в яркое и светлое помещенье. Тысячи магических свечей, которые никогда не истлевали, утыкали резные ниши в стенах залы. Свечи тихо потрескивали, пытаясь создать подобие уюта, но общая атмосфера залы наталкивала на гнетущие мысли. В стеклянных сосудах замерли в вечном покое заспиртованные эмбрионы и органы. Многочисленные колбы с жидкостями, коробки с порошками и другими ингредиентами для опытов бесконечной чередой осели на высоких стеллажах. В дальнем углу лаборатории на полках пылились старинные фолианты и пожелтевшие пергаменты.

– Где тебя носило? – послышался скрипучий голос, обладатель которого скрылся за рабочим столом, уставленном химическими принадлежностями.

– Я гулял, снаружи… – виновато ответил мальчик. Его взгляд, мечась по сторонам от страха, остановился на мрачном полу, который украшали – делали еще уродливее – рисунки давно минувших битв.

– Опять ходил в деревню, – выговорил Арганус Д’Эвизвил, резко выныривая из-за стола, словно крокодил, атакующий добычу. – Сколько можно повторять, чтобы ты там не показывался? Слова перестали на тебя действовать? С этого дня я запрещаю тебе ходить в деревню – это приказ.

– Учитель, пожалуйста… не надо приказов… – Сандро оторвал взор от пола, всмотрелся в огненные глаза Хозяина. Их взгляды пересеклись всего на мгновение, но для мальчика оно показалось веком. Ученик потупил взор, опять уставился на напольную мозаику, где в иллюзии движения сражались альвы и некроманты.

– Ты меня слышал, – обрубил Д’Эвизвил. – Я приказал и не привык повторять дважды.

– Вы звали, – отчеканил Сандро, лишив голос всяческих эмоций, лишив себя чувств, став истинным слугой, покорно ожидающим приказа.

– Звал, – согласился лич. – Сегодня я создал новое зелье, даже не зелье – жидкий газ, который превращает человека в зомби без затрат Силы и приковывающих заклинаний.

– Великолепно, – сухо проговорил Сандро.

– Я не вижу радости, – наседал Арганус, словно требуя от мальчика немедленных торжественных вскриков и аплодисментов.

– Вы бы не показывали мне этот газ, если бы он работал безупречно, – хладнокровно выговорил мальчик пятнадцати лет, пять из которых провел в учениках некроманта. – Мне надо закончить работу?

– Да, – кивнул Д’Эвизвил. Как и многие чародеи, он предпочитал долгим и малоэффективным изысканиям в алхимии более совершенную темную магию. Зато старательный ученик проявил к тяжелой науке особое рвение, без конца изучал трактаты и сводки, делал это в ущерб практическим занятиям некромантии, но такой ход вещей устраивал Аргануса. Лич редко находил для ученика время, редко занимался с ним магией, зато всегда с удовольствием следил за развитием его алхимических талантов.

– Приступай, – отдал очередной приказ Арганус.

– Слушаюсь, учитель, – отозвался мальчик, несмело поднимая взгляд.

Некромант прошел к выходу из лаборатории, грубо стуча железными ботинками о каменные плиты. Арганус часто облачался в доспехи, маскируя свое естество. Но тонкие пластины слишком плотно облегали хрупкую стать, чтобы скрыть сущность скелета.

– Учитель! – крикнул вслед Хозяину мальчик.

– Что? – замер лич у выхода из лаборатории.

– Какого эффекта не хватает? Над чем мне нужно работать? Какие ингредиенты вы использовали? Я не могу работать вслепую… – вспыхнув, громко заговорил Сандро, но к концу повествования перешел на шепот.

– Записи на столе, – не оборачиваясь, бросил Арганус и, шагнув на первую ступень, исчез во тьме винтовой лестницы.

Мальчик небрежно взял в руки пергамент. Почерк писца был коряв и неразборчив, попытки научиться каллиграфии так и не увенчались успехом: иногда недостаточно даже многовековой практики, чтобы совладать с бесталанностью.

– «Элисир обживения»… – недовольно пробурчал Сандро, коверкая и без того неразборчивый, но уже привычный почерк. Мальчик без труда разбирал каракули лича, но, уединяясь, позволял себе посмеяться над учителем.

Сандро наскоро пробежался по тексту, несколько секунд помолчав, заключил:

– Простейшая формула. Связка, конечно, интересная, но уже не диковинная…

Ученик изобрел эту «новинку» годом раньше, но так и не показал Арганусу, опасаясь, что эликсир причинит вред людям. Сейчас же он получил приказ, которого не ослушаться, не исполнить на треть или половину. Работу дoлжно выполнить наилучшим образом.