Арвиальская канва - Елена Ахметова Страница 3

— Свяжитесь с нами, если вспомните что-либо, — велел Атри-Тар. — Объявление разместите среди общей информации от властей.

— Понял, — коротко кивнул Витор и вылез из-за стойки. Консеквентеры проследили, как он вешает объявление на доске напротив входа, рядом с указом об обязательной регистрации постояльцев и навязчиво-яркой рекламой парка аттракционов, который все равно не работал до начала туристического сезона, и наконец-то вышли.

Я отжала тряпку, убрала швабру в кладовку и вышла на улицу, чтобы выплеснуть воду из ведра. Талботы все еще ошивались в конце улицы: экипаж с широкими гобеленными полосами из платиново-светлых волос по кругу парил в полуметре над землей, и в свете фонаря опознавательный герб на капоте хищно поблескивал кровавой медью. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться внутрь.

Томная Эва как раз спускалась со второго этажа: должно быть, вернулась крышами, невидимая с земли, и пролезла через чердачное окно. Доска объявлений изрядно ее развеселила.

— А Ланс-то опять подорожал! — негромко усмехнулась она.

— Да? — я все-таки подошла ближе и ознакомилась с объявлением.

Ланса никогда не печатали в профиль, хотя пара-тройка изображений у консеквентеров наверняка завалялась. Свежее объявление исключением не стало: с казенной серой бумаги на зрителей взирал самый успешный вор Арвиали анфас и улыбался так благожелательно, будто его не разыскивали за вознаграждение, а избрали лицом религиозной секты.

— Однако, — задумчиво протянула я и покосилась в потолок, будто надеясь пронзить его взглядом.

Восемь солидов за живого, пять — за мертвого. На мгновение я мечтательно зажмурилась, но быстро отбросила соблазнительную мысль.

Нет. Живой он все еще выгоднее.

— Разузнай, кто надоумил талботов искать в «Веточке», — велела я Эве. — И почему награду увеличили — тоже.

— А последнее не проще у него самого спросить? — скептически уточнила она.

Я наградила ее угрюмым взглядом. Не то чтобы не проще, но…

Ланс — вообще одно сплошное «но».

— Проверь по своим каналам. Нелишне.

Эва понятливо кивнула и дернулась было к двери, но я поймала ее за рукав и развернула на сто восемьдесят градусов — к лестнице.

— Талботы все еще тут. Караулят.

Она страдальчески закатила глаза, будто ищейки торчали на в засаде нарочно, чтобы досадить, но покорно поплелась обратно на чердак. Я проводила взглядом ее обманчиво хрупкую фигуру и помассировала виски. Вторая бессонная ночь подряд определенно не пошла мне на пользу.

— Шла бы ты домой, — вздохнул Витор.

— Рано, — я упрямо покачала головой и, не дожидаясь нотаций, пошла на второй этаж.

Здесь располагались номера — пять одинаковых комнат. Шестую я заняла сама, когда дела пошли в гору и мне зачастую приходилось оставаться в гостинице на всю ночь.

Хозяйская комната встретила меня тишиной. Я задернула шторы, попутно выглянув в окно. Экипаж все еще маячил возле пляжного ресторанчика в конце улицы, и пришлось устраивать шоу — раздеться, натянуть ночнушку и погасить свет. И уже потом, в полумраке, убедившись, что с улицы не видно силуэта, наощупь одеться обратно.

А рычаг, открывающий потайную дверь, я могла найти и безо всякого света.

Толстая стеновая панель сухо щелкнула и отъехала в сторону, обнажая нутро: старый кирпич несущей стены, выглядывающий из-под осыпавшейся штукатурки, — и мужчина, одаривший меня такой широкой и искренней улыбкой, как будто не провел последние несколько часов в душных застенках.

— Напомни мне, — устало попросила я, — почему я тебя терплю?

Ланс шагнул вперед, вынудив меня отступить, с наслаждением потянулся и только потом соизволил ответить:

— Потому что я приношу тебе больше прибыли, чем гостиница и все остальные воры, вместе взятые, и ты хочешь знать, где я беру наводки, чтобы продавать их другим.

Против правды не попрешь. Но нервная дрожь, оставшаяся после визита консеквентеров, пусть и предсказанного Лансом, проходить все равно не желала.

— Тебе что, спрятаться больше негде?!

— А еще я соскучился, — интимным шепотом сознался Ланс, снова шагнув вплотную ко мне. — Ты всегда так сверкаешь глазами, когда злишься, как будто у меня за спиной стоит твой сутулый нянь и уже разворачивает заклинание, а я вижу его отблески.

— Когда-нибудь он тебя сожжет, — тоскливо пообещала я ему, попытавшись отступить подальше от него — и наткнувшись на собственную кровать.

— Надеюсь, прежде я успею кое-что тебе продать, — белозубо усмехнулся самый успешный вор Арвиали и распахнул свой запыленный плащ опытным жестом бывалого эксгибициониста.

Под плащом он, разумеется, был одет. Однако я впечатлилась куда больше, чем если бы он попытался ошеломить меня внезапной наготой.

— Ради всего святого, — пробормотала я, недоверчиво проводя пальцами по трем разноцветным косам, выглядывающим из внутренних карманов плаща: даже в таком неприглядном обрамлении обрезанные волосы переливались глубоким, насыщенным цветом, какой бывает только у магов. — Ланс, во что ты ввязался?!

— Да, в общем-то, как обычно. Что скажешь?

Я убрала руку от волос и подняла взгляд. Ланс улыбался — широко и задорно, как довольный удавшейся шкодой мальчишка, и сверкал глазами не хуже меня. Обаятельней — так точно. Но это, как обычно, не слишком-то повлияло на мой ответ.

— Пошел вон.

— Брось, Лави. — Он чуть сощурился, и улыбка из мальчишеской мгновенно превратилась в зловещую и предвкушающую. — Только представь, что сможет получить твой огненный нянь, если отдать ему одну из этих красавиц.

Хуже всего было то, что я и так это представляла. Мультиклассовыми заклинаниями во всем городе могла похвастать разве что леди Форкуад, и, если в гостиницу зайдет кто-то достаточно образованный, чтобы разобраться, что висит у меня над камином…

— Пять лет каторги? — мрачно предположила я.

Ланс склонил голову к плечу и скептически заломил бровь.

— То есть за тот серебряный челнок для гобелена они ему не грозили?

— Челнок, осмелюсь напомнить, был портсигаром сэра Селти, и его уже однозначно никто не опознает. А это…

Одинокий рассветный луч пробрался за шторы, расплескав по обрезанным волосам многоцветные блики. Русая коса вспыхнула расплавленным золотом, бледно-голубая посветлела до оттенка морской пены на волнах, а темно-каштановая, напротив, будто бы потемнела еще сильнее, пока отдельные пряди не слились в единое непроглядно-черное пятно, и я нервно сглотнула.

Нет, если бы он срезал волосы с мертвых, магии бы в них уже не было бы.

— Мне осталось всего полгода, Ланс. — Напоминание об этом заставило меня выпрямить плечи, а его — перестать, наконец, улыбаться. — Я не стану ввязываться в настолько рискованные дела. Мой профиль — информация. Я не стану брать ничего из того, что можно обнаружить. И хватит, ради всего святого, припоминать мне этот шелликотов челнок, без него Витор не смог бы ничего сплести!