Мастер ветров и вод - Надежда Первухина Страница 3

Так вот, таинственные китайцы улыбнулись, а затем один из них сказал:

— Госпожа Хент, мы ваши братья.

— Оу. Аллилуйя. Да, конечно. Кого представляете, братья? «Свидетелей Иеговы»? «Кристиан сайенс»? «Истинную Обитель Матери Тихих Вод»? Предупреждаю, я — воинствующая атеистка, и вы напрасно потратите время, пытаясь всучить мне свою веру и пачку брошюр непристойно религиозного содержания. Всего хорошего.

Я попыталась прикрыть дверь, но тут китаец заговорил снова:

— Мы не из религиозных обществ, миссис Хент. Мы действительно ваши братья. Очень дальние, правда, но мы с вами родственники. Мы тоже принадлежим к роду Чжао, как и ваша бабушка — достопочтенная госпожа Юцзян, да вкушает она росу бессмертия на Девяти Небесах! Позвольте нам войти. У нас есть для вас важная информация.

Я беззвучно отступила в глубь квартиры, пропуская Удивительных Родственников.

...Хорошо, что на тот момент Кэтрин была у одной из моих подруг, державшей у себя дома что-то вроде детского сада... При моей дочке этот разговор мог бы и не получиться.

— Для начала позвольте представиться, — сказал один. — Я Го Чжаовэй, а это мой двоюродный брат — Лао Чжаосинг. Вы, миссис Хент, приходитесь нам троюродной и, соответственно, четвероюродной сестрой. Мы очень рады, что наша Семья обрела в вашем лице еще одного родственника.

Слово «Семья» Го Чжаовэй так и произнес — с большой буквы и очень почтительно. В ответной фразе я постаралась соблюсти подобный же тон:

— Поверьте, мне чрезвычайно приятно узнать, что у меня есть родственники в Китае, но...

— Но?

— Для чего я понадобилась... э-э... Семье? Чем я могу помочь Семье?

Лао Чжаосинг одарил меня дивной китайской улыбкой.

— Миссис Хент, — сказал он, — вполне вероятно, что вы не можете помочь Семье, но нет никакого сомнения в том, что Семья может помочь вам. И мы здесь именно потому, миссис Хент, что Семья намерена вам помочь. Ради вашего будущего и во имя прославления божественной памяти госпожи Юцзян.

Я долго молчала. А что я могла сказать? Предположения — одно нелепей и страшней другого — толклись в моей голове, как весенняя мошкара над речной протокой. А еще мне все явственнее слышался тихий, на грани самого шепотливого шепота, голос флейты. Флейта успокаивала, уговаривала, втиралась в доверие...

— И чем Семья может помочь мне? — спросила я, повинуясь уговорам несуществующей флейты.

Лао и Го переглянулись. Затем выразительными взглядами обвели мою комнату.

— Любимая внучка госпожи Юцзян не должна жить в бедности, — сказал Го. — Мы знаем, что вы развелись с мужем, у вас на руках дочь, а средства на ее содержание ничтожны. Так дальше продолжаться не может. Отныне ваша жизнь изменится.

— То есть?!

— Вы будете жить среди членов нашей Семьи. В Китае. У нас есть такая традиция: женщина из Семьи, вышедшая замуж, но лишившаяся мужа в силу различных обстоятельств, поступает под опеку Семьи. Вы и ваша дочь получите все, о чем только можно мечтать...

— Я, знаете ли, уже не рискую мечтать. Вы предлагаете мне поехать в Китай? Это какая-то афера! Авантюра! Нет! Даже если вы и говорите правду и у меня действительно есть дружная и могущественная китайская Семья, я предпочту остаться в своей висконсинской дыре! Я никуда не поеду!

Стоит ли говорить о том, что эта тирада пропала втуне.

Я и Кэтрин поменяли гражданство и место жительства.

Здравствуй, Китай!

Моя китайская Семья действительно оказалась большой и практически всемогущей. Подозреваю, что могущество это было не совсем законным, но к чему упоминать в романе лишние подробности? Зато теперь у меня была своя усадьба (не просто домик, а именно усадьба!) в пригороде Пекина, за Кэтрин смотрели во все глаза бонны и домашние учителя, а я могла тратить свое время и неожиданное богатство на что угодно.

Но «на что угодно» было скучно и бесперспективно. Я не хотела второй раз выходить замуж, меня прельщало иное — найти дело всей своей жизни. Стать мастером. В чем-то, все равно в чем. Словом, совершенствовать себя и мир вокруг.

Я проговорилась о своем желании кузену Го. Он с минуту подумал, а потом сказал:

— Ничего в жизни не происходит случайно. Не зря бабушка Юцзян подарила тебе древний луобань.

— Ты про компас?

— Да.

— И что?

— Ты когда-нибудь слышала о фэн-шуй?

— Спрашиваешь! Да американцы без фэн-шуй шагу ступить не могут, всё благоприятные стороны света вычисляют — для бизнеса, для прогулки по магазинам, для секса...

— Это простой фэн-шуй. Для дураков.

— О, даже так?!

— Да. Хочешь научиться настоящему фэн-шуй? Стать Мастером Ветров и Вод?

— А... такое возможно?

— Мой отец поговорит с учителем Ван То. И если учитель Ван То согласится взять тебя в ученицы, ты станешь Мастером. Только сначала реши: действительно ли ты хочешь посвятить истинному фэн-шуй всю жизнь. Иначе нельзя. У нас по-другому не учатся. И не учат. Одно дело — на всю жизнь, достигая бесконечного совершенства.

Сердце у меня на мгновение словно обдало морозным ветром, а потом я сказала:

— Да, я готова отдать этому всю жизнь. Так я стала ученицей мастера Ван То.

Единственной женщиной среди двух десятков других его учеников.

Но когда обучаешься мастерству фэн-шуй, твой пол не имеет значения. Главное — крепкие лодыжки, способные выдержать не один удар бамбуковой палки, вколачивающей в тебя новое видение мира.