Вершители. Часть 2. Тайна Каменных людей - Евгения Кретова Страница 29

Истр фыркнул.

– А ведь наша девочка права, – неожиданно согласилась с Аякчааной Могиня, – мы смогли найти Морок, и использовать его. Морок – это та же Сила, сила Земли. И мы ее берем, когда нужно, и возвращаем, когда пришла пора умирать. Так было, и так будет.

***

Поздно вечером, когда все уже спали, уютно посапывая под меховыми одеялами, Катя вышла из дома Енисеи. В полной темноте, ощупью, она прошла по коридору, ведшему в ее одинокое жилище, достигла ровного колодца лунного света, струившегося с потолка. Пройдя еще немного, она достигла чьего – то забытого и заброшенного дома. Она пересекла круглую комнату, такую же как та, что она видела сегодня днем, и выскользнула на балкон.

Перед ней раскинулась сказочная долина.

В свете молодой яркой луны сине – изумрудной лазурью стелились богатые поля. Поблескивая алмазной крошкой мерцала быстрая река, разделявшая немногочисленные поселки, окутанные первым ночным туманом.

– Вот ты где! – услышала она за спиной. Енисея.

– Захотелось подышать немного, – не оглядываясь, отозвалась Катя. – Здесь сказочно красиво.

Енисея помолчала. Катя слышала, как бьется в тишине ее сердце, как волнение поднимается в ее груди.

– Пойдем! – Енисея схватила ее за руку и потянула куда – то назад, внутрь жилища. – Я покажу тебе кое – что.

Она прошла через круглую комнату, проскользнула по узкой лестнице вниз на один уровень, и оказалась в небольшой круглой комнатке, когда – то ярко окрашенной голубой краской. Катя еще могла отличить небольшие белые цветки, затейливым узором цветущие на стенах.

Посреди комнатки на ярком ковре лежала тряпичная кукла, стеклянные палочки, кубик.

– Что это?

– Мои игрушки…

– Это твоя комната?!

– Когда – то была, – кивнула Енисея и присела на ковер. Взяла в руки куклу. – Это Феофана, моя любимица. А палочки когда – то были ее домом. Когда город жил, палочки летали и их можно было закреплять как тебе вздумается…

Катя взяла в руки палочки. Небольшие, похожие на эбонитовые указки в кабинете физики. Палочки слабо засветились.

В неярком свете, исходившем от них, Катя внимательнее осмотрела комнату Енисеи.

В глубине небольшой ниши, закрытой красивым голубым занавесом, подруга когда – то спала. Рядом, в такой же нише, выдолбленной в скале, устроились многочисленные книги, кристаллы различной формы и цвета, свитки папирусов. На стенах красовались рисунки коз, овец, речки, разлапистого дуба – явно Енисеино творчество. А вот и мужчина с голубыми ясными глазами держит за руку светловолосую девочку в голубом платье. Она сама с папой.

Катя вернулась к центру комнаты. Ковер, круглый со спиралевидным рисунком казался ей смутно знаком. Она наклонилась ниже, разглядывая картинки: цветок, палочка, кружок, человеческий профиль, стрелка… Рисунки расположились один за другим, по спирали. Некоторые были сгруппированы по два, три или четыре. Она видела такое однажды на… Фестском диске ¹³! Но неужели такое возможно?! Катя подняла палочки выше, чтобы разглядеть рисунок лучше и…

Палочки издали глухой звук, похожий на электрический ток в цепи, и ярко вспыхнули.

Енисея отпрянула:

– Как ты смогла?!

Катя даже растерялась:

– Да ни как, просто в руки взяла. А что?

– Они раньше так светились! Я думала там, в подвале Александрии, произошло чудо, думала, что ты вовсе никакая не дочка Велеса… Но, видно, я ошибалась…

Она села на колени, прижала к груди лохматую почерневшую от времени кукольную головку. Катя погладила ее по плечу. Ей тоже вспомнились ее куклы, оставленные там, в Красноярске. И тоже стало себя жаль.

– Что случилось? – неожиданно вернула ее в действительность Енисея.

– Ты о чем?

– Что случилось за это время, пока я вас не видела? Что случилось с Ярославой? Она сама не своя: она три раза упала на лестнице, пока сюда шла, порезала пальцы. Пока укладывалась спать, чудом не подпалила себя у костра – у нее загорелся подол. И вообще, я чувствую, с ней что – то не так. Словно это не Ярослава больше.

Катя села рядом, на узкую и твердую скамью.

– Она и есть не своя. Я даже не знаю, как мне тебе это объяснить, я ведь туту ничего не знаю. Когда мы вытаскивали из ямы Могиню, меня ранили. Нож попал вот сюда, – Катя провела рукой по правому предплечью. – Ерунда. Но через несколько минут я потеряла сознание, и даже не помню, как оказалась на поляне. Помню только нестерпимую боль и холод. Потом в бреду этом я увидела золотую теплую жилку и ухватилась за нее. Оказалось, что это Ярушкина удача.

– Как? – у Енисеи от ужаса округлились глаза.

Катя покачала головой.

– Когда я пришла в себя, Могиня страшно ругала ее, и сказала что – то про древний ассирийский заговор на крови.

– М – м – м, вот оно как, – выдохнула Енисея.

– Ума не приложу, как все исправить…

– Ты сама – то как?

– Да я – то хорошо, что обо мне, – удивилась Катя.

– А то, что заговор тот с согласия делается, и отдать ты должна была что – то взамен. Ну, вроде как купить ее удачу. А раз она так сделала, не спросясь, то ее удача и от тебя уйдет. И ты снова почувствуешь боль и холод.

– То есть ее удача к ней вернется? – обрадовалась Катя. Но Енисея медленно покачала головой:

– Нет, она совсем уйдет.

Катя удрученно кивнула.

– И что теперь делать?

Енисея стремительно встала, отобрала у Кати стеклянные палочки, заложив их себе за пояс:

– Утро вечера мудренее, пошли спать! – и потянула Катю назад, в свою душную каморку. – Тем более, думаю, нам всем завтра надо непременно повидаться с моим отцом.