Феникс поневоле - Екатерина Корнюхина Страница 29

И, бросив поводья, девушка прыгнула в сторону со спины коня, ухитрившись даже оттолкнуться коленями.

Яркий день перевернулся, вздрогнул… Зеленоватое небо разом почернело…

Она пришла в себя от очень громких голосов, раздававшихся прямо над нею.

— Ты окончательно рехнулся! Ты что, покалечить мне ее хотел?

— Не смеши, что с ней будет? Но кто мог предположить, что она на полном скаку сиганет с коня? Ты ее не предупреждал, что так и шею свернуть недолго?

— Я не предупреждал! Хотя мог представить, что ты, как всегда, выкинешь очередную дурацкую шутку! Идиот! Кто тебя просил хвататься за меч?

— Ты сам сказал: создать обстановку боя! Неужели ты вообразил, что в настоящей свалке кто–то будет ее жалеть? Не вали с больной головы на здоровую! Это тебе пришло в голову учить ее подобным образом! Ты видел, как она держалась в седле? Да слепому стало бы ясно, что ее надо немедленно снимать и нести домой!

— Чтобы я еще раз с тобой связался… А, племяша, ты пришла в себя? Вот и чудненько!

Шазаль открыла глаза и увидела склонившегося над ней Тибора. Странное дело, у нее ничего не болело, поэтому девушка сразу села на земле.

Рядом стоял тот самый «враг» в зеленом балахоне, правда, уже без меча и с открытым лицом. Она заметила, что он смуглый и улыбается. Потом ее отвлек дядя, протягивая руку:

— Вставай. Мда, отец твой заплакал бы, но, к счастью, он этого не видит. Племяша, прости меня, я не ожидал, что все так плохо. И если хочешь, познакомься с человеком, который пытался снести тебе голову. Это заклятый друг нашей семьи, Раксат.

— Что такое «заклятый друг»? — спросила девушка, неприязненно посматривая на названного.

— Это тот, кто спит и видит, как бы сжить тебя со свету, — просто объяснил Тибор.

— Меня?

— И тебя, и меня, — подтвердил мужчина. — Всю нашу семью, короче.

— Не ври, — проговорил Раксат. — Я не мог спать и видеть сон о том, как я сживаю со света твою племянницу, поскольку не подозревал о ее существовании… Добрый день, миледи. Прошу прощения за неудачное начало знакомства, — он протянул ей руку ладонью вверх.

Шазаль помедлила. Она не совсем понимала, что происходит. Тибор отзывался об этом Раксате не очень–то хорошо, но предлагал познакомиться. Зачем?

Но поскольку пауза затягивалась, девушка протянула руку. Раксат ловко поцеловал ее.

— Мое почтение, миледи. Позвольте дать совет: не принимайте предложения дядюшки. Особенно — в плане военных забав. Вы всегда можете сказать «нет». Поверьте, я вовсе не хотел вас увечить.

Шазаль на всякий случай выдернула пальцы из его руки. Подумав, заставила себя посмотреть ему прямо в лицо.

Раксат казался вполне доброжелательным, но в темных глазах угадывались искорки веселья. Так и есть, и этот смеется над ней!

Девушка решила, что для одного дня вполне достаточно впечатлений.

— Я ухожу, — заявила она, разворачиваясь спиной к обоим мужчинам.

— Тебя проводить? — поинтересовался Тибор.

— Нет. Я сама.

Самое удивительное заключалось в том, что дорогу назад она нашла самостоятельно. Шазаль даже не пыталась ее искать, просто машинально переставляла ноги, слишком переполненная впечатлениями и эмоциями.

И вдруг она очутилась перед знакомой дверью, потянула за ручку, шмыгнула внутрь и облегченно вздохнула.

Хэргал говорила, что в комнату никто не сможет зайти, если хозяйка того не пожелает.

Сейчас Шазаль страстно хотела вообще никого не видеть, не слышать, забыть о существовании зловещего черного замка и непонятных людей в нем…

Она поплелась к кровати, намереваясь упасть ничком, крепко закрыть глаза и постараться ни о чем не думать. Но что–то задержало девушку на половине пути.

Да, конечно! Зеркало на стене никуда не исчезло, рядом валялось ее старое платье, позаимствованное у кухарки в Бей–Сагате, и, что потрясло ее больше всего — тоненький, блеклый ковер остался на месте.

Значит, ей не привиделось… На протяжении всего времени — с того момента, как она открыла глаза в этой постели, — Шазаль ощущала странную, правда, кратковременную уверенность в том, что этот дурной сон рано или поздно закончится. Но он длился, наполнялся новыми деталями, подробностями…

Девушка медленно села на лавку и спрятала лицо в ладонях.

Нормальная жизнь — та, к которой она привыкла, — никак не желала возвращаться.

И здесь, в этом замке, все было ненормальным. Эти люди, называющие себя ее родственниками, разговаривающие с девушкой так, словно она должна их хорошо знать, чего–то ожидали от нее… Да еще этот Раксат! Похоже, он над ней просто издевался… Вероятно, предполагалось, что Шазаль сможет сделать какой–то невероятный трюк, НЕ ИСПУГАТЬСЯ занесенного над ее головой сверкающего лезвия.

И еще — Хэргал с ее малопонятными, но тревожащими речами, которые сами собой просачиваются в голову, располагаются там и не желают исчезать из памяти! Какой–то враг семьи… Убитая женщина по имени Лода… Пропавший воин Райван…

Мысли крутились в ее голове, опережая друг друга. Шазаль сжала зубы изо всех сил. Наверное, так и сходят с ума? Когда не успевают подумать о чем–то одном, а тут же появляется другое соображение, ничуть не менее важное…

Надо немедленно что–то сделать! Отвлечься…

Раньше у девушки не находилось повода для того, чтобы как–то изгонять из головы мысли, причиняющие боль. Даже в сарае замка Нурдаила Веселого она не пыталась избавиться от мыслей о скорой смерти. Это казалось неминуемым…

Шазаль лихорадочно пошарила взглядом по комнате, стараясь зацепиться вниманием хоть за что–то, как вдруг в желудке громко и прозаически заурчало.

Еще бы! Она не ела очень давно, со вчерашнего ужина… Собственно, за тем роскошным столом девушка не смогла проглотить ни кусочка, только выпила несколько глотков вина.

Значит, надо найти что–нибудь съестное… То есть попросить комнату это СДЕЛАТЬ. Как новую одежду, как коврик…

Сначала Шазаль, естественно, подумала о похлебке из сухъямы, самой привычной еде. Но, почему–то испугавшись, вовремя выбросила эту мысль из головы.

Хэргал наставляла: не стесняться!

Мечтательно прикрыв глаза, Шазаль вообразила большую миску, которую поставили перед ней на стол в доме Асумая, почувствовала аромат пирожков…

И, открыв глаза, увидела возле себя, на лавке, ту самую глиняную посудину, в которой горкой лежали поджаристые, аппетитные пирожки.

Накинувшись на еду, Шазаль почувствовала себя немного спокойнее и увереннее. А почти ополовинив миску, вспомнила еще об одной вещи, которую видела в том же доме купца, — о купальне.

Даже стало интересно: появится такое же помещение здесь или нет?