Боевая некромантка жизни - Анатолий Дубровный Страница 29

Эта женщина была постарше первой и руки у неё дрожали сильнее, чем у первой, когда она с себя сматывала ткань и снимала то, что было под ней. Пятен на теле этой женщины было больше и они были крупнее, Зелирандус прокомментировал:

– Вы должны были уже умереть, давно умереть! Не понимаю, почему вы ещё живы?

– Люсинэль не дала умереть, – ответила старшая тёмная эльфийка, которая в отличие от младшей совсем не смущалась. Посмотрев на инквизиторов с каким-то превосходством (безошибочно распознав в них служителей Ирхи), женщина пояснила: – Весь клан молился Люсинэль за наше здоровье, и она не допустила нашей смерти!

– Но и вылечить не смогла, – покачал головой Зелирандус, – только отсрочила вашу неизбежную гибель.

– Люси не смогла это снять, потому что она младшая богиня, – пояснила Зелирандусу Листик и, повернувшись к тёмной эльфийке, спросила: – Почему вы не обратились к Лосс?

Увидев, что женщина не поняла о ком идёт речь, Листик вздохнула и произнесла малопонятную для окружающих фразу:

– Понятно, сёстры поделили сферу влияния, но младшая не справилась. Хотя… Некроманты такой силы и умеющие создавать чёрное проклятие – большая редкость. Видно Лосс и предположить не могла, что такой здесь появится.

При этом девочка посмотрела на Зелирандуса, а тот, словно уличённый в чём-то нехорошем, начал оправдываться:

– Я знаю, как выглядит тот, на кого наложено проклятие, но сам его я не сумею сделать – силы не хватит, потому-то я изучал только признаки… Но как наложить я даже представить не…

– Ага, – ответила девочка и, не слушая эльфа, приступила к лечению старшей тёмной эльфийки. Младшую эльфийку из рук растерянного эльфа-некроманта забрал тот молодой тёмный эльф, что пытался напасть на Листика, а падающую старшую подхватил тёмный эльф постарше.

– Карталла! Как ты себя чувствуешь? – спросил молодой эльф, прикрывая молодую женщину тканью, что была на ней раньше. Очнувшаяся эльфийка слабым голосом ответила:

– Мне намного лучше, Буриэн.

Старший тёмный эльф, державший уже одетую старшую эльфийку, обратился к Листику:

– Вы сотворили чудо! Клан Снежных барсов у вас в долгу, это заявляю я! Борилэн!

– Ага, – кивнула Листик у которой глаза снова стали таким как раньше – детскими, удивлённо распахнутыми. Рыжая девочка побледнела и жалобно попросила: – Молочка хочу!

– Сейчас, сейчас, – засуетился Зелирандус, махая руками, подзывая одного из своих слуг. Молоко было принесено моментально. Словно эльф-некромансер ожидал такой просьбы от Листика, а может, так оно и было. Пока Листик пила молоко, из леса подтянулись остальные тёмные эльфы. Листик ухватила вторую крынку, а Зелирандус поклонился главе клана Снежных барсов:

– Будьте моими гостями! Для меня большая честь принимать вас в своём замке!

Вождь тёмных эльфов в знак согласия склонил голову, проделав это с таким же достоинством, как и Зелирандус, когда приглашал его и остальных тёмных эльфов в свой замок. Торжественность момента нарушили инквизиторы, с воплями бухнувшиеся перед Листиком на колени:

– Слава святой Листику! Именем светлого Ирхи совершившей чудо!

Эльфы поморщились, а рыжая девочка, отставляя в сторону третью крынку молока, показала язык, на этот раз в сине-зелёную полосочку. Увидев это действие девочки, инквизиторы восхитились, Зелирандус осуждающе покачал головой, тёмные эльфы замерли, не зная, как реагировать на такой знак внимания, а один из тех, что только подошли, откинув капюшон и глядя на рыжую девочку её подружку, удивлённо воскликнул:

– Листик! Кираниэль!

– Ага! – ответила рыжая, а эльфийка приветственно кивнула:

– Здравствуй, Суритэн!

Вслед за подругой поздоровалась Листик, но при этом потянулась за очередным кувшином молока. Суритэн и Кираниэль переглянулись, и эльфийка пожала плечами, мол, ты сам должен помнить вкусы и привычки, а главное, возможности нашей рыжей подруги. Тёмные эльфы замерли, глядя на то, как один из них запросто общается с той, что только что сотворила чудо, пусть она и маленькая девочка. Никого не удивило и то, что инквизиторы (после демонстрации плетей уже ни у кого не было сомнения, что это воинствующие жрецы Ирхи) преклоняются перед этой малышкой. Всем известно, что инквизиторы блюдут чистоту веры в светлого Ирху, выявляя и уничтожая отступников и еретиков (с нежитью и нечистью они предоставляют бороться чистильщикам), гоняются за всякими личностями пытающимися выдать себя за избранников Ирхи (святых и так далее), изобличая их и уничтожая. Если же они сами утверждают, что эта девочка святая (а то, что так и есть, свидетельствовало сотворённое чудо), то так и должно быть! Но чудо было сотворено для спасения тёмных эльфов, вернее эльфиек, значит, эта девочка святая тёмных эльфов? Об этом могло свидетельствовать и то, что она говорила о великой Люсинэль, назвав её уменьшительным именем! А это явное святотатство! Грозная богиня должна была её покарать, но этого не сделала! Вполне возможно, что Люсинэль услышала мольбы своих детей и откликнулась на них, послав эту рыжую девочку, которую инквизиторы приняли за свою святую. Вполне возможно, что грозная богиня общалась со своей посланницей, давая ей напутствие, ласково общалась, раз эта девочка называет великую Люсинэль уменьшительным именем! Старший тёмных эльфов вроде понял, что же произошло, но вопросительно посмотрел на Суритэна, словно спрашивая, откуда его младший сын знает эту рыжую, хоть и маленькую, но уже святую. Тот понял, что хочет спросить его отец и глава клана, почтительно ответил:

– Отец, Листик и Кираниэль слушательницы магической академии, мы вместе учимся. Это их я осмелился пригласить к нам в гости, не спросив твоего позволения. Они приняли моё приглашение. Отец! Я виноват!

– Ага, – сообщила Листик, слизнув белые усы и оглядываясь в поисках очередного кувшина с молоком, но уже больше не было. Девочка разочаровано вздохнула и сообщила главе клана Снежных барсов: – Мы вместе учимся, и Сур говорил, что ваш город очень красивый! Он нас пригласил, вот мы с Кирой и ехали к вам, но если нельзя…

Листик снова вздохнула, а глава клана прижал руку к груди и поклонился девочке как равной:

– Что вы?! Я, Борилэн, глава клана Снежных барсов, подтверждаю приглашение своего сына и приглашаю вас от себя! Будьте моими гостями!

Листик посмотрела на Кираниэль, не зная, что полагается говорить в таких случаях, ведь точно не «ага», и эльфийка не подвела. Приложив руку к сердцу, она ответила:

– Я Кираниэль, из дома Белого Лотоса, и моя подруга, Листик Клеренс, принимаем ваше приглашение! Для нас это большая честь!

– Ага, – подтвердила Листик, повторяя жест подруги, а та, указав на инквизиторов, продолжила, стараясь избежать возможных недоразумений (неизвестно, как поведут себя тёмные эльфы в дальнейшем по отношению к инквизиторам и что те могут потом накатать своему начальству на Листика):

– Турнорн и Тарпарн сопровождают Листика как охранники. Они должны быть около Листика. Это их обязанность.