В плену бессмертия - Богдан Дорошин Страница 29

— Чего такой задумчивый? — Макс вышагивал по хижине, и старый пол скрипел под его ногами. Глазами он обшаривал полки и закутки, явно пытаясь отыскать нечто полезное.

— Да так, ничего, — отмахнулся Проклятый, понявший, что задача поставленная перед ним хозяином усложнилась многократно. А значит…

Значит свободы в ближайшее время ему не видать.

* * *

Верховный настоятель города Арсдан, святой отец Кариддо, проснулся в липком поту и с гулко бьющимся сердцем. Не смотря на то, что за окном стояла довольно теплая ночь, старика била крупная дрожь. Его дар был совсем слабым, и святые видения, которые изредка ему являлись, телу давались сложно. А еще он не мог долго держать их в памяти, а потому чтобы ничего не упустить, Кариддо выскользнул из постели и босыми ногами зашлепал к письменному столу. Фитиль настольной лампы все еще тлел, и служитель раздул его аккуратным дуновением. Потом его руки схватились за пергамент и чернила. Перо, поскрипывая, выписывало корявые закорючки; святой отец спешил.

Когда он закончил, то сидел некоторое время, прикрыв глаза. Это снова случилось. Он услышал голос бога! У себя в голове. Эркалот явился, чтобы передать ему свое послание. Поднять всех храмовников на поиски неведомого зла. Нечистая сила вновь проникла в Святое царство, как это было в прошлом, и впереди их ждала война с ересью.

В легкой эйфории, польщенный тем, что к нему снисходит сам Господь, священник зашагал к двери, вышел в коридор и через минуту уже колотил в массивную дверь рыцаря-коммандера Даркста.

— Ну чего там? — проворчали с другой стороны, и дверь открылась. Лицо рыцаря было заспанным, одет он был в ночную сорочку. Вместе с тем, столь нелепый вид нисколько не умалял того факта, что это был жилистый, крепкий мужчина, повидавший на своем веку немало сражений во славу Экралота. — Падре?

— Нет времени, коммандер, — выдохнул Кариддо, все еще не в силах унять возбуждения. — Я рад, что застал вас здесь! Боялся, вы отсутствуете.

— Сегодня не мой караул. Да и что делать нечистым в Арсдане, так близко к Храму?

— Не стоит быть столь беспечным, коммандер. Вот!

Кариддо протянул рыцарю пергамент, который еще совсем недавно был девственно чист. Дарксту пришлось вернуться в комнату и принести с собой зажженный каганец, и только после этого он начал читать. Глаза его щурились, губы шевелились, силясь разобрать наспех написанное послание. И лишь спустя пять минут он хмуро поглядел на святого отца.

— Вы не выспались, падре?

— У меня было видение!

— То, что здесь написано…

— Это глас самого Экралота! — взвизгнул богобоязненный настоятель. — Не вам сомневаться в божественной воле!

— Я и не сомневаюсь в воле Господа нашего, — спокойно парировал Даркст. — Но то что здесь написано… согласитесь — это не официальный документ.

— Вы хотите сказать, что мне показалось? — понизив голос, с угрозой вопросил верховный настоятель. — Что ж, в таком случае пошлите гонцов в другие монастыри и храмы! Уверен, тамошним святым отцам приснился тот же сон!

— Сон? — Рыцарь-коммандер был далек от магических фокусов, хоть его вера и была крепка. — Хорошо, я вам верю, но…

— Что еще?

— Людям это не понравится. Святое пламя не забыто, а здесь говорится, что…

— Такова воля Эркалота! — напыщенно возвестил Кариддо. — Не мне вам напоминать об этом. Ваша задача, как храмовника, выполнять свой долг. Это понятно?

— Да, падре, — Даркст склонил голову в почтительном жесте. — Прошу меня извинить. Немедленно отдам все необходимые распоряжения.

* * *

Прежде, чем они добрались до цивилизации, Макс на своей шкуре ощутил, что значат лишения большой дороги. Никаких тебе магазинов, супермаркетов, автоматов с кофе и сникерсами. Только дикая природа, и полное неумение с ней уживаться. Если бы не Герин, который был превосходным охотником и путешественником, Сиркину пришлось бы туго. Проглатывая свою гордость, Макс признавал, что попросту погиб бы, а его тело исклевали бы вороны.

Но спустя несколько тяжелых дней, путникам удалось спуститься к подножью горы, а вскоре они вышли на неровную дорогу, явно искусственного происхождения. Жгучий холод остался позади, как и необходимость есть сырые корни, которые Герин с большим усердием добывал из-под слоев снега и оледенелой земли.

— А ничего что ты?.. — начал было Макс, но умолк. Своего спутника он все еще побаивался.

— Что?

— Ну… выглядишь как, — Сиркин хотел сказать «извращенец», но смягчил, — оборванец. Если мы встретим людей, они ведь могут испугаться голого двухметрового мужика…

— О, поверь, не успеют.

* * *

Сначала Макс не понял, что происходит, но после часа сидения в густых зарослях, до молодого человека дошло, что он участник банальной засады. На кого? Вероятно на мирных путников, и подобное не особо обрадовало Сиркина. Впрочем, своя шкура всегда дороже чужой, тем более, что студент воспринимал новый мир как опасную среду, где каждый первый — его личный враг. Лишения ожесточили студента, и ему плевать хотелось на этику и гуманизм.

В животе урчало, а грунтовая тропа оставалась безлюдной. Макс с ироний отметил, что российские дороги, которые высмеивают в каждом третьем анекдоте, в этом мире определенно бы стали эталоном качества. Мало того, что твердая глина была изрыта глубокими колеями от повозок, так на дорогу еще наползала густая зелень кустов. Одним словом — рай для разбойника.

«Которого, по сути, сейчас я и изображаю, — отметил про себя студент. — Обалдеть просто».

Герин прятался где-то на противоположной стороне, забравшись то ли под высокую елку, то ли слившись с окружающей средой посредством магии. Макс бы ничему уже не удивился. Он бы и сам, наверное, смог бы стать невидимым будь при нем сейчас «Клык Эркалота».

Учитывая, что делать было особо нечего, студент начал размышлять о том, что говорил ему некогда Динаев. Жаль слушал он в пол уха: думал это все пустые бредни, которые сумасшедший старик придумывал на ходу. Ан нет. Параллельные измерения все же существуют, вот только вряд ли профессор об этом когда-нибудь узнает лично. Интересно, как отреагировала аудитория, когда он, Максим, неожиданно исчез? Наверное много крика и визгов было? А быть может… хм… быть может время просто застыло, и он до сих пор стоит там, перед Динаевым, который поет всякую шумерскую чушь и разрисовывает его кровью? Кто знает…

От размышлений парня оторвало появление на дороге повозки, запряженной чахлой лошадью. Макс вытянул шею, пытаясь разглядеть потенциальную жертву налета, но солнце слепило глаза, и ничего конкретного увидеть не удалось. Он лишь поменял положение, чтобы хоть как-то облегчить участь затекших ног, а после постарался лишний раз не шевелиться. Про себя он давно решил, что в предстоящем шоу участия принимать не будет. Герин с ним не спорил, вероятно, сомневаясь в его полезности, отчего стало даже чуточку обидно.