Последний рассвет - Виктор Власов Страница 29

Лао и Шуинсай решали судьбы учеников. Они сидели друг напротив друга. Первый сжимал кулаки да нервно дёргал головой, а второй, нахмурившись, глядел в глаза брата. В одночасье для учеников повторно оговорились запреты: не разговаривать друг с другом, не ходить парами, не думать ни о чём, кроме задания.

Ночью перед испытанием, перед походом в заброшенный золотой рудник на Исикари, Суа плохо спала. Она заснула последняя и проснулась первая от странной вибрации, которая тревожила нутро. Старик Бенйиро не спал. Тяжело откашлявшись, он подбросил поленьев в очаг под котлом. Поглаживая Сяву на правом плече, повернулся, изумлённо прошептал:

— Редко увидишь, чтобы родные братья так непримиримо сражались между собой.

Девушка накинула каригину, вышла, ступив босиком на снег.

Утро просвечивало белизной только у самого горизонта в восточной части неба, а само оно — сапфировое, и звёзды, превратившиеся в маленькие бледные пятна, увядали. Издали, со склона горы, покрытого матово-синим снегом, доносился лязг стали и выкрики старшего Зотайдо. Суа заторопилась, перескочив изгородь, едва не поскользнулась на прибрежном льду озера, в котором узкими драконьими пастями темнели промоины.

Два мастера сражались на пологом склоне горы у старой кривой сливы, бились на фоне тусклых бело-серых тонов долины реки Сэгё. Две катаны ударяли друг о друга с неистовой силой. От мастеров валил пар. Тяжёлые меховые накидки поверх кимоно нисколько не стесняли движения. Лао нападал на Шуинсая с привычной манерой несдержанного человека, а тот, в свою очередь, невозмутимо технично защищался.

— Ори-я! — кричал Лао, занося катану для удара. На холоде голос мастера хрипел.

— Не кричи так, — предупредил Шуинсай, улыбнувшись. — Перебудишь духов…

— Ки-ай! — Лао наскакивал, словно бешеный, оглашая округу грозными выкриками. От нехватки терпения он, казалось, лопнет, точно мыльный пузырь. — Хийована!

— Кибиши!

Они не стремились ранить или победить друг друга — лишь разрядиться, выпустить накопившиеся эмоции. Закашлявшись, Лао поднял руку, согнулся, воткнул меч в снег. Брат подошёл ближе, положив руку на плечо, заглянул в лицо:

— В порядке, Лао-доно?

Лао, выругавшись, выбил у брата клинок и схватил его за плечи. Они начали бороться, словно два огромных жука, вставших на задние лапки. Вместе свалились на снег и, кряхтя, как старики, скатились по склону к сосне. Ветер, заколыхавший ветви, осыпал холодной крошкой их румяные лица. Одновременно вскочив, они засмеялись и вдруг рванули за катанами, продолжили бой с новой силой.

Возвращалась в хижину Суа с невероятным приливом беспричинной тихой радости. Увидев опухшее сонное лицо Такеши, который показался в дверном проёме, уверенно сказала ему:

— Не время падать духом.

И, затолкнув парня внутрь, посоветовала отдохнуть как следует перед завтрашним испытанием.

Перед утренним выходом никому не дали еды. Ёжась от холода, прячась в широкий ворот меховых накидок, выданных настоятелем, они слушали ворчание животов и шли неохотно. Каждая клеточка их тел трепетала, но все старались хранить спокойствие, достойное воинов. Вслушиваясь в тихий хруст снега под ногами, в протяжное пение горного ветра, Суа вдруг почувствовала себя потерянно. И мастера, и настоятель не говорили ни слова, и все ученики будто онемели.

Дабы не выдать дрожь, Такеши ускорил шаг, догнав девушку, забежал вперёд и подмигнул Суа. В нём сквозило что-то детское, нетронутое… как можно лишить жизни такого игривого и милого человека? Суа поклялась себе постараться никому не причинить непоправимого вреда.

Раненое плечо побаливало, и Суа временами думала, стоит ли вообще проходить это никчёмное испытание. Чего ради? Она так и не смогла улучить момент, чтобы уединиться с Шуинсаем — постоянно кто-нибудь толокся около него и мастер был занят. Впрочем, как ей казалось, Шуинсай понимает, зачем ей, принцессе, все эти дурацкие приключения. Понимает — именно потому держится на расстоянии… Конечно, в стычке с мародёрами Шуинсай её пытался прикрывать, но его отжали, и Суа спаслась только благодаря вмешательству Лао… И хорошо ещё — рядом оказался Асахара.

Странно, как вообще он там появился!? В запале боя ей не удалось перекинуться с убийцей даже парой слов. И куда потом пропал? Странно, ни один Зотайдо ему не удивился! Неужели тот бой спланирован хитрецом Кендзо? А что, на него похоже — нашёл, к примеру, кучку самонадеянных кретинов, подослал того же Асахару проводником, и вот — случилось, что случилось! Проверка боем… А лабиринт Омму на Исикари только для нас, молодых — ученики Лао отстранены почти все. Лучшим из додзё пройти все эти коридоры… что за сложности?

Интересно, какими байками Асахара завлёк бандитов в глухомань? Дочиста ограбив Хайкан, что ещё за выкуп они надеялись получить от полунищих рисоводов? — гадала Суа, хромая по тропе вслед за Такеши. — Исикари… Исикари… Хисикари… Опа! Вот оно!!! Ах, он, прохиндей! Каков?!! Хисикари всем известен, как богатейший золотой рудник. Вероятно, посланный Кендзо Асахара наобещал бандитам богатую поживу — привёл к горам Исикари, где есть старые копи… и мародёры рассчитывали, что местные крестьяне туда заглядывают ради золотишка, которого в деревне, если поскрести по закромам, наберётся немало. Конечно, соблазниться на такое могли только чужеземцы! — Суа вспомнила странный выговор мародёров, их непривычный вид, чужое вооружение. — Парни ошиблись совсем чуть-чуть: золотой Хисикари находится совершенно на другом острове — на Кюсю, а не на Хондо…

Утоптав снег у входа в штольню, маленький отряд выстроился в шеренгу перед мастерами. Суа, Такеши, Катсу за руку с Маи, двое взрослых — Нибори и Мамору. Прочих своих Лао отослал в Ампаруа под командой Чонг-Ву, предварительно на них наорав. Пак остался в Дунгбен стеречь нока.

— Выход из Омму — один, и вход — тоже! — объявил Лао, тряхнув головой. — Получит высокое право лишь тот, кто выберется из пещеры… А выбраться из неё невозможно! — старший Зотайдо острил в своём репертуаре. — Там повсюду ловушки, обезвредить их возьмётся истинно сумасшедший…

— Пойдёте без света. Синоби должны видеть в темноте, — сухо добавил Шуинсай. — Задерживаться не следует — можно получить переохлаждение. Додзё не нуждается в командирах с болезнью лёгких.

Лао вытряхнул из кисета на ладонь и раздал каждому вырезанные из слоновой кости фигурки нэцкэ.

— Берегите, и не вздумайте потерять! Это ваша судьба… А, быть может, — жизнь!

Не поднимаясь на вершину Исикари, тропа обогнула склон. Нисхождение по круче в каменную кумирню с изваянием Хатимана, выстроенную над входом в Омму, оказалось тяжёлым. Никакой поклажи, кроме мешочка сюрикэнов и привычного самурайского клинка, однако ноги потяжелели. Некоторые ученики вели себя неспокойно, Маи находилась на грани срыва, у неё почти началась истерика. Единственное, что мог предложить настоятель Дунгбен — холодное пойло из хурмы. Прихваченный старым Бенйиро в дорогу тыквенный бутыль был вмиг опустошён.