Грязная магия - Дмитрий Казаков Страница 29

Разве что слой агитационных плакатов на стенах стал несколько толще.

На площади Изопилия среди привычной суеты и рыночных лотков проходили четыре митинга.

– Мосик Лужа – вот кто нам нужен. За него голосуй – получишь... – распевали со сколоченной из ящиков сцены в одном из концов площади.

–Попрание вековых ценностей! Опорочение славы предков! Забвение интересов города! – другой оратор сотрясал воздух короткими и выразительными, но довольно бессмысленными фразами. На плакате, который болтался над ним, виднелось мужественное лицо Вейла Фукотана.

– Все для народа, народу и на его пользу! – истошно вопил рукастый молодчик в третьем конце площади. – Крак Мясоруб принесет вам свободу! Хватит править толстым купчинам!

– Пора править худым, – пробормотал Арс, ускоряя шаг. Время от времени он оглядывался. Убийц видно не было, они явно отстали, но в том, что преследование не бросили, Топыряк не сомневался.

Представитель Тощего Брыка вещал нечто туманное и невнятное. Его слушали столь же внимательно, как и остальных – то есть не слушали вовсе. Горожане занимались обычными делами – покупали, продавали, обманывали, обвешивали, воровали – и плевать им было на выборы.

Пройдя площадь Изопилия, Арс свернул на запад. Он спешил домой.

– Ну, и что теперь? – на лице мэра было такое выражение, словно он только что обнаружил, что у него болит зуб, причем не первый день.

– Предвыборная борьба вступает в решающую фазу! – важно сказал Винтус Болт. – Враг строит козни, применяет подлые методы, идет на грязные махинации... – Короче говоря, вам надо еще денег? – догадался Мосик Лужа и от собственной догадливости впал в уныние.

– Надо, – кивнул Хром-Блестецкий. – Чтобы строить козни, применять подлые методы, идти на грязные махинации...

Краск Пух, пребывающий ныне в личине знаменитого поллитртриналоха Цук Цурюка, кивнул. Он освоился со своей ролью в достаточной степени, чтобы делать это без напоминаний.

– Да? – вяло удивился мэр. – И чем мы тогда будем отличаться от них?

– А тем, что истинно научный подход, заключенный в поллитртриналохии, позволит нам поднять эффективность банальных методов предвыборной борьбы до абсолютного максимума! – на одном дыхании выпалил Винтус Болт.

Краск Пух вновь кивнул.

– Я понял только слово «подход»,– сказал Мосик Лужа несколько ошарашенно.

Краск Пух кивнул, но поднять голову почему-то не спешил, она так и повисла где-то в районе груди, а до ушей мэра и магов донесся тонкий храп.

Скучная беседа, в которой он ничего не понимал, сморила ассенизатора.

– Он что, спит? – шепотом спросил Мосик Лужа.

– Переутомление сказалось, – натужно улыбнулся Винтус Болт, изо всех сил тыкая Краска Пуха локтем в бок. – Спать некогда, работаем сутками...

Поллитртриналох вздрогнул, вздернул голову, глаза были непонимающие, дикие.

– Ну, раз вопрос с финансами решен, то мы пошли, – сказал Хром-Блестецкий, молясь всем богам сразу, чтобы «Цук Цурюк» спросонья не брякнул чего-нибудь.

Краск Пух кивнул, но без особого энтузиазма. В голову ему закралась мысль, что вскоре его ждет не самый приятный разговор с двумя разгневанными волшебниками.

Одноглазый Робби сидел под кроватью уже три дня. Причем он делал это по собственной инициативе. Робби был молодым убийцей, не сильно обласканным клиентурой, и глаза у него были на месте, но один из них в подражание кумиру, Кривому Билли, он прятал под повязкой.

Робби подслушивал, когда Кривой Билли получил заказ на студента по имени Арс Топыряк, и решил, что это его шанс доказать всем собственную состоятельность.

Убить намеченную жертву и явиться с ее головой к Рыжему Апу, чтобы получить награду – таков был план Робби. Какая разница типу в мантии с капюшоном, кто именно убьет Топыряка?

О том, что подобное развитие событий может сильно расстроить Кривого Билли, Одноглазый Робби как-то не подумал в силу отсутствия подобной дурной привычки – думать. Он не стал искать жертву по всему городу, а просто выяснил, где та живет и залег в засаде, словно аллигатор, выжидающий, когда добыча приблизится на расстояние броска. Шнор Орин ухитрился не заметить, что под соседней кроватью кто-то живет. Одноглазый Робби ждал и на третий день дождался.

Дверь открылась, и через порог ступил тощий черноволосый юнец в зеленой мантии.

– Попался, – сказал Одноглазый Робби и, зажав в руке верный нож, выскочил навстречу.

Арс Топыряк отреагировал на его появление совершенно неправильно. Вместо того, чтобы рухнуть на колени и начать молить о пощаде, как положено жертве, он с утробным воем саданул Одноглазого Робби в лоб.

Кулак студента оказался твердым и увесистым. От неожиданности Одноглазый Робби плюхнулся на задницу.

– Ты чего? – спросил он, обиженно моргая. – Ты же должен пугаться!

Но Топыряк пугаться не собирался. Его охватило поднявшееся из глубин души клокочущее варево ярости. Похожим образом чувствует себя загнанная собаками в угол кошка, которая, вместо того чтобы безропотно отдаться на растерзание, бросается в бешеную атаку.

Арс треснул сидящего на полу громилу еще несколько раз, и только тут до него дошло, что именно он делает – бьет убийцу. Этот поступок занимал место в первом десятке смертоносных глупостей, соперничая с плаванием в доспехах, плясками на скользкой крыше высокого дома и бросанием в костер больших железных болванок, внутри которых много пороха.

Это был верный способ самоубийства. И некоторые оригиналы, желающие гарантированно покончить с жизнью, им беззастенчиво пользовались. Забирались в Норы (или Дыры), выискивали первого попавшегося убийцу и бросались на него с кулаками...

Жизнь безумцев заканчивалась очень быстро.

Осознав ужас происходящего, Арс от нервного перенапряжения дал Одноглазому Робби хорошего пинка, после чего кинулся бежать. Он уже не видел, как обеспамятевший убийца с грохотом принял лежачее положение.

Придя в себя, он сел и попытался понять, что случилось.

Ничего не выходило. Жертва, избившая убийцу – подобного быть не могло! Поэтому Одноглазый Робби пришел к заключению, что случившееся ему пригрезилось из-за слишком долгого лежания под кроватью, а синяки на лице появились после того, как он в приступе безумия колотился головой о стены...

Успокоив себя, Робби собрался вернуться на пост под кроватью, как дверь открылась, и в комнату шагнули двое. Каждый имел в руке кривой нож, а на лице – один глаз.

– Ой! – сказал Робби, почему-то догадавшийся, что синяков на нем вскоре станет больше.

– В натуре! – изумленно воскликнул Кривой Билли. – А ты что тут делаешь?

– Э, ну... да... вот... типа... как бы...

– Понятно, чего, – прервал блеяние Косой Эдди. – Он наш заказ перехватить хотел!