Огненное море - Трейси Хикмэн Страница 29

– Родство! Да плевать я на это хотел! Запомни одно: я – твой пропуск обратно из этого мира. Я – единственный способ выбраться отсюда.

– Верно, – серьезно ответил Альфред. – Вы правы, Эпло. Но это значит, что, пока мы находимся в этом мире, наше выживание зависит друг от друга. Вы хотели бы, чтобы я дал вам клятву?

Эпло помотал головой, опасаясь, что тогда и Альфред сможет потребовать от него какой-либо клятвы.

– Спасай свою собственную шкуру; поскольку это означает, что тебе придется беречь и мою шкуру, мне этого достаточно.

Альфред нервно огляделся по сторонам:

– А теперь, когда мы договорились обо всем, не лучше ли нам вернуться на корабль?

– Этот народ – сартаны?

– Д-да…

– Разве ты не хочешь побольше узнать о них? Узнать, что они делают в этом мире?

– Полагаю, что… – Альфред явно колебался, но Эпло решил не обращать на это внимания.

– Мы подойдем ближе и попробуем разобраться в том, что происходит.

Они начали пробираться вперед, держась в тени, прижимаясь к стене туннеля, подбираясь все ближе к свету, пока Эпло не решил, что они подошли достаточно близко, чтобы видеть и слышать все, что нужно, при этом оставаясь невидимыми и неслышимыми. Он поднял руку жестом предостережения; Альфред, слегка покачиваясь, подплыл к нему по воздуху. Пес улегся на каменный пол туннеля, пытаясь одним глазом наблюдать за хозяином, а другим – за Альфредом.

Пещера была полна людей, и все они были сартанами. Сартаны и кажутся обычными людьми – по крайней мере на первый взгляд. Единственно, что отличает их от людей, так это то, что волосы у них всех одного цвета. Даже у детей почти всегда белые волосы, темнеющие к концам. У патринов все наоборот; вот и у Эпло волосы были темно-каштановыми, светлевшими почти до белого цвета к концам. Альфреда было сравнительно трудно опознать – волос у него почти не осталось; возможно, это тоже было бессознательной попыткой стать незаметным.

Сартаны также обычно выше ростом, чем представители других рас. Их магическая сила и знание того, что эта сила дает им, словно бы озаряют чудесным светом их облик (здесь Альфред тоже был исключением).

Да, несомненно, собравшиеся в пещере были сартанами – все без исключения. Эпло обшаривал глазами толпу, но не находил в ней ни людей, ни гномов, ни эльфов.

Но что-то странное было в этих сартанах. Не правильное. Патрин встречался только с одним живым сартаном – с Альфредом, но он видел изображения сартанов на Приане и, хотя смотрел на них с презрением, не мог не признать, что они были прекрасным, лучезарным народом. Эти же сартаны выглядели старыми, какими-то выцветшими; свет их померк. По чести сказать, на некоторых из них просто было жутко смотреть. Эпло даже отступил на шаг – и, обернувшись, прочел на лице Альфреда то же отвращение, которое испытывал сам.

– У них там какой-то обряд, – прошептал Альфред.

Эпло хотел уже было приказать сартану заткнуться, когда ему вдруг подумалось, что он может услышать что-нибудь важное. Потому он проглотил уже готовые сорваться с языка слова и промолчал. Терпение – этому Лабиринт его научил.

– Погребение, – печально проговорил Альфред. – Они совершают погребальный обряд над усопшими.

– Если это и так, мертвецам пришлось долго ждать, – пробормотал Эпло.

Двадцать недвижных тел – от ребенка до древнего старика – покоились на каменном полу пещеры. Живые стояли на почтительном расстоянии, позволяя незримым наблюдателям, Эпло и Альфреду, видеть происходящее. Руки мертвых были скрещены на груди, глаза закрыты. Действительно, по всей очевидности, многие были мертвы уже давно: в воздухе витал запах тления, хотя что-то – должно быть, магия сартанов – и хранило тела от разложения.

Кожа мертвых напоминала белый воск, глаза запали, лица заострились, губы были синеватыми. У некоторых непомерно отросли ногти, волосы были спутаны и слишком длинны. Что-то показалось знакомым Эпло в том, как выглядели эти мертвецы, – только он Никак не мог понять, что. Он хотел уже было сказать об этом Альфреду, когда сартан жестом попросил его молчать и смотреть.

От толпы живых отделился один и приблизился к мертвецам. До его появления в толпе пробегали шепотки, теперь же все умолкли. Все глаза были обращены к тому, кто стоял перед ними. Эпло почти физически ощущал любовь и почтение, которое сартаны испытывали к незнакомцу.

– Принц сартанов, – прошептал Альфред. Эпло не удивился: он всегда мог угадать предводителя.

Принц поднял руки, требуя внимания, – ненужный жест: и без того все находившиеся в пещере не сводили с него глаз.

– Народ мой…

Казалось, он обращается не только к живым, но и к мертвым.

– Мы проделали долгий путь, мы ушли далеко от нашей земли, от нашей дорогой родины…

Его голос прервался. Ему пришлось остановиться на мгновение, чтобы собраться с силами и преодолеть охватившее его чувство горечи. Но, казалось, за эту слабость народ еще более любит принца. Многие вытирали увлажнившиеся глаза.

Принц глубоко вздохнул и продолжил:

– Но все это ныне в прошлом. Что свершено – свершено. Жизнь должна продолжаться. Мы сами должны построить будущее на обломках прошлого, ибо более некому сделать это. Перед нами, – не ведая этого, принц указал прямо на Эпло и Альфреда, – лежит город наших братьев…

Тишину нарушили гневные возгласы. Принц снова поднял руку спокойно и решительно, и голоса умолкли, хотя ясно было, что чувства людей не изменились.

– Я говорю «наши братья» и разумею наших братьев. Они одной крови с нами, мы принадлежим к одному народу; быть может, мы – единственные, кто выжил из нашего народа. То, что они сделали с нами – если действительно это были они, – они совершили в неведенье. Я готов поклясться в этом!

– Украли у нас то, что принадлежало нам! – крикнула какая-то старуха, сжав в кулак костлявую руку; груз прожитых лет давал ей право говорить. – Все мы слышали то, о чем вы предпочитали молчать. Они украли у нас воду, тепло и свет. Они обрекли нас на смерть от жажды, если прежде нас не убили бы холод и голод. А ты говоришь – они не знали! Я скажу – они знали, но им было все равно!

Старуха умолкла и покачала головой.

Принц улыбнулся женщине улыбкой, исполненной бесконечной теплоты и терпения. Должно быть, с нею у него были связаны какие-то добрые воспоминания.

– И все же я говорю, что они не знали об этом, Марта, и я уверен, что говорю правду. Как могли бы они?..

Принц поднял взгляд к сводам пещеры, но, казалось, сквозь тяжелый каменный свод он видит что-то сокрытое от других.

– Мы, жившие там, наверху, долгие века были разлучены с нашими братьями, живущими здесь, в сердце мира. Если их жизнь была столь же преисполнена горестей, сколь и наша, неудивительно, что они забыли о нашем существовании. К счастью, среди нас были мудрецы, помнившие наше прошлое и знавшие, кто мы и откуда пришли.