Призраки Аскалона - Джефф Грабб Страница 29

Дугал выслушал извинения и отмахнулся. Не так долго им предстояло пробыть здесь, чтобы волноваться за свою безопасность.

— Лично меня заботит только одно: поскорее тронуться в путь, Думфордж.

Думфордж потянулась к бокалу, сжала в когтях, но пить не стала.

— Эмбер, — проговорила она тихо.

— Прошу прощения?

— Зови меня Эмбер.

— Серьезно? — удивился Дугал, стараясь сдержать улыбку.

Чарра выглядела смущенной. Он попытался вспомнить, кто из чарров удостаивал его такой чести, как обращение только по имени, и не вспомнил никого.

— Генерал посоветовала мне предложить тебе это.

— Значит, мы должны подружиться?

— Вовсе нет, — ответила Эмбер.

Дугал был готов поклясться, что она усмехнулась. Он кивнул.

— А меня зови просто Дугал.

— А у меня только одно имя, — с улыбкой проговорила Киллин.

Риона нахмурилась.

— Меня называй крестоносцем, чарра, и я тебя буду называть точно так же — из уважения к нашему ордену. Но то, что вы помирились, детишки, мне нравится.

— Лишь бы через Эбонхок пройти, — сказал Дугал. Повернулся к Эмбер и добавил: — Я пробовал придумать план получше, но ничего в голову не идет — кроме зелья, с помощью которого становятся невидимками.

Киллин прикоснулась к шерстистой руке Эмбер.

— Ты согласишься, чтобы тебя заковали в цепи?

Эмбер оскалилась, немного помолчала и сказала:

— Мне ненавистна эта мысль. Но генерал права: если другого выхода нет, я это сделаю.

— Это же будет понарошку, — сказала Киллин. — На самом деле это ничего не значит.

— Если ты так думаешь, — буркнула Эмбер, — то ты ничего не знаешь о чаррах.

Дугал сделал приличный глоток вина.

— Намекаешь на чарру по прозвищу Скорчрейзор — Палящий Клинок?

Эмбер вздрогнула и кивнула.

— Скорчрейзор? — переспросила Киллин.

— Калла Скорчрейзор, — сказал Дугал. — Даже люди в Эбонхоке знают о ней. Одна из самых знаменитых чарров со времен Пожарища. В те времена, когда чаррскими войсками командовали шаманы легиона Пламени, женщины-чарры не пользовались особым авторитетом. Их не брали на войну, не позволяли занимать важные должности. Многие работали закованными в кандалы. Скорчрейзор все это изменила. Она сразилась с шаманами и прикончила почти целый легион.

— Как это типично для людей, — фыркнула Эмбер. — Болтать о том, о чем они почти ничего не знают. А между прочим, вам и так слишком много известно, и потому вы опасны.

— Ну ладно, — проговорил Дугал, — просвети нас.

Он не обиделся — у него разыгралось любопытство.

Эмбер выдернула у себя несколько шерстинок и поднесла к горящей свече, стоявшей посередине стола. Шерстинки вспыхнули, и Эмбер бросила их в свой бокал. Вино озарилось голубоватым пламенем.

Освещенная этим огнем, Эмбер заговорила непривычно мягко, без обычной угрозы.

— В те дни, когда люди еще представляли опасность для чарров, мы совершили ужасную ошибку и с тех пор поклялись больше таких глупостей не делать: мы стали поклоняться богам.

Пока в Тирию не пришли люди, у нас не было никаких богов. Мы знали, что есть существа, чье могущество для нас почти непостижимо, но мы воспринимали их как врагов, которых можно и нужно победить, а совсем не как богов, которых следует почитать. Когда мы впервые потерпели поражение от рук безволосых людей, многие чарры сочли, что это произошло потому, что люди могли молить своих божеств о помощи, а мы сражались в одиночку, полагаясь только на самих себя.

И вот однажды к чаррам явился отряд из легиона Пламени, и они возвестили о том, что нашли для нас богов, которым мы будем поклоняться. Этих существ потом стали именовать титанами, но они были настолько могущественны, что такое слово, как «боги», к ним вполне можно было отнести. Шаманы, возглавившие новый культ, вместо икон использовали жаровни с огнем. Другие легионы были в смятении, они не решались принять этот культ, но все же воины из легиона Пламени сумели многих обратить в свою веру — и зачастую насильно. Очень многие поверили, что на их стороне — боги. Именно титаны дали нам магические котлы, с помощью которых была пробита брешь в Великой Северной Стене.

В легионе Крови служила одна известная чарра — Батея Хавокбрингер — Носительница Смятения. Она поняла суть злобных планов легиона Пламени и их новых шаманов, которые насаждали культ почитания богов ради собственной власти и обогащения. И Батея сказала: «Я не стану кланяться никому и ничему, ни смертному, ни богу», и ей удалось склонить на свою сторону многих чарров.

Однажды ночью шаманы сошлись и устроили против Батеи заговор. Ее схватили и принесли в жертву новым богам. Шаманы объявили Батею изменницей и обвинили в том, что она соблазняла мужчин и уводила с пути истинного. После этого всех женщин стали клеймить особым клеймом и перестали брать на службу в легионы, где они могли встречаться с мужчинами.

Многие женщины выступали против этого, и некоторые мужчины тоже. Кое-кого из них постигла судьба Батеи, а потом другие поняли, что у них нет выбора и следует подчиниться воле новых богов. Так мы жили на протяжении столетий — так долго, что мало кто помнил, что когда-то все было иначе.

Эмбер накрыла рукой бокал с горящей жидкостью. Язычки пламени стали ниже, вскоре огонек погас. Если Эмбер и обожгла ладонь, она этого не показала.

— После Пожарища, — продолжала она, — некоторые чарры поняли, что шаманы легиона Пламени — уже давно пользовавшиеся своей властью — обманули нас. Воин по имени Пайер Фирсшот — Свирепый Удар — помог нам выступить против легиона Пламени, но мы не одержали победу до тех пор, пока его внучка, Калла Скорчрейзор, не возглавила восстание, и тогда женщины-чарры смогли вернуть свое законное положение.

— Как же ей это удалось? — спросила Киллин.

Эмбер усмехнулась.

— Мужчины, почитающие женщин ниже себя, не умеют хранить от них тайны. Женщины наблюдали за шаманами, увидели, что те обманывают мужчин, лишают их права самим решать свою судьбу. Вооружившись этим знанием, женщины распространили его по всем землям, населенным чаррами, и в конце концов большинство чаррских женщин встало на сторону Скорчрейзор.

Но еще до того, как Скорчрейзор подняла бунт, у многих чарров, вразумленных Пайером Фирсшотом, накопилось недовольство действиями шаманов легиона Пламени. По мере того как возрастало число недовольных, шаманы со все большей жестокостью пытались их укротить. Но с помощью Скорчрейзор у мятежников наконец появился шанс одержать победу.

Скорчрейзор говорила, что шаманам из легиона Пламени, в отличие от мятежников, недостает одной вещи: мятежники были наделены ясностью ума. Если бы мятежники позволили женщинам сражаться плечом к плечу рядом с ними, они бы смогли за сутки удвоить свое число. Тогда их войско сумело бы одолеть шаманов, невзирая на все их колдовство. А со временем они смогли бы разбить и королевства, где власть принадлежала людям.