Дети утренней звезды - Алексей Олейников Страница 29

«Свет… – озарило Виолетту. – Он боится света, перевертыши ночные существа, Луна – их повелительница!»

– Проваливай! – закричала она, поднимая тигель. – Или погибнешь!

«Что, что мне с этой штукой делать?!»

Перевертыш взмахнул лапой, медный шар улетел прочь. Виолетта завопила, и тут белая тень упала на существо сверху, зарычала, впиваясь когтями в нос, глаз, язык, уши. Перевертыш завыл, закрутился волчком, сорвал зверя, с размаху ударил о березу. Та заметалась, как девушка, разбросала оледенелые косы, расшвыряла их частой дробью по лесу. Зверь вывернулся, он был гибче кошки, рыча, прыжком перелетел на верхушку ели, оттуда молнией метнулся вниз. Перевертыш распахнул пасть и отпрянул, когда коряга ударила в раскрытый алый зев.

Сара Дуглас навалилась всем телом, уперла корягу в землю.

– Беги! – заорала она. – Беги, дура!

Виолетта попятилась. Снежный кот, фамильяр Сары, вцепился перевертышу в бок, заработал лапами, раздирая живот. Перевертыш завыл, перекусил корягу, прыгнул на Сару, смахнул ее одним ударом… Та хлопнула в ладоши, и монстра закрутило на одном месте, он неведомым образом промахнулся.

– Беги! – Сара вогнала обломок палки перевертышу в бок.

– Там тигель! – Виолетта в беспамятстве шарила по кейсу, должно же быть что-то, должно быть…

– С ума сошла, беги отсюда!

– Но…

– Беги!!!

Перевертыш ударил Сару, промахнулся и отчаянно взвыл, когда та поднырнула и точным ударом атама перерубила сухожилие. Чудовище попятилось, правая передняя лапа бессильно болталась, в его реве впервые зазвучал страх.

– Пошел вон! – крикнула Сара. – Жалкое создание… прочь! Иначе…

Белый ирбис встал у ног. Ярость и ненависть в ее голосе ошеломили Виолетту. Перевертыш отступил, заскулил. Сара выставила клинок, столкнулась с чудовищем взглядами – оно коротко взвыло и исчезло в чаще.

Сара опустила атам:

– Валим!

– А тигель? – пролепетала Виолетта.

Сара поморщилась.

– Лас, – распорядилась она, и ирбис нырнул под елку. – Он найдет. А теперь ходу, ходу!

Она выхватила из-под елки большой рюкзак, швырнула второй кейс Виолетте и толкнула ее вперед. – Ради всех богов, не стой столбом!

– Он же удрал! – Ветки лупили по лицу, итальянка держалась за очки, а второй рукой пыталась удержать оба кейса. Сердце прыгало где-то в глотке.

– Он за приятелями пошел! – Сара дернула ее за руку, спасая от столкновения с деревом. – Что же ты такая неуклюжая!

– Я нормальная! – обиделась Виолетта. – Я…

Они миновали электронную ограду.

– Стоп! Все, оторвались… – Сара швырнула рюкзак на землю, припала спиной к березе. – Раньше времени помру из-за тебя.

– Как… как… ты это сделала? – Виолетта никак не могла отдышаться.

– Повезло.

– Но как же он не смог тебя схватить?! Перевертыши, они же быстрее любого зверя.

– Повезло, что он напал на тебя днем, – уточнила Сара. – Днем они гораздо слабее. Ночью я бы тебя не спасла. Да, вот твое… вещество.

Из кустов вынырнул ирбис с тиглем в зубах, тащил его за короткий ремешок, не касаясь металла.

– Ох ты, спасибо! – итальянка приняла медный шар. – Я никогда не видела таких фамильяров. Обычно они не такие сообразительные.

– Лас – особенный. – Сара потрепала его по холке, провела по боку, нахмурилась. – Зацепил-таки, гад.

Виолетта увидела кровь на ее пальцах.

– О, я помогу! – она выхватила пузырек с золотой жидкостью.

– Ни за что! – Сара подхватила фамильяра на руки. – Убери эту дрянь!

– Это же aurum potabile! – ошеломленно пробормотала Виолетта. – Один из великих эликсиров, он может исцелять даже смертельно больных…

– Тем более, – отрезала Сара. – Не стоит его тратить на такие царапины. Лас справится.

– Ты же не знаешь, какая гадость на когтях у перевертышей!

– Знаю, ничего особенного. Трупный яд, – Сара провела ладонью над раной. – Все путем…

– Не понимаю. Не понимаю! Почему ты отказываешься использовать алхимию? Что за глупости, она ведь создана, чтобы помогать людям…

Виолетта осеклась, растерянно тронула очки. Воздух поплыл перед глазами – или это неверно легли косые лучи солнечного света, но Сара неожиданно изменилась. По ее волосам пробежала цветовая волна, она на мгновение превратилась в блондинку, глаза плеснули синевой, она стала чуть ниже, но стройнее. Виолетта моргнула.

– Все хорошо, – повторила Сара – по-прежнему полноватая брюнетка. Она спустила с рук Ласа, ирбис легко запрыгал по поляне. – Ну что, ты на лекцию или в коттедж?

Виолетта нервно захихикала:

– Ну у тебя и нервы – про лекции думать.

– Мы же сюда учиться приехали, – Сара пожала плечами, отряхнула от снега небольшой рюкзачок – Виолетта не видела его раньше среди ее вещей, взялась за свой кейс с видимым отвращением. – Придется посещать.

– Верно, – Виолетта вздохнула. Сердце успокаивалось, замедляло ход. – Прогуливать нельзя.

Когда они уже выбрались из леса и под ногами заскрипел утоптанный снег дорожек, Виолетта окончательно успокоилась и начала мыслить здраво:

– А как ты меня нашла?

– Гуляла рядом.

Итальянка озадаченно поправила очки. На Саре были высокие зимние ботинки, джинсы, оранжевый пуховик с меховым воротником и наглухо застегиваемым капюшоном. Из-под пуховика выглядывал край свитера аранской вязки. Совсем не похоже на ее прежние готические наряды, все продуманно, осмысленно, подобрано для долгого путешествия по снегу. И еще рюкзак.

«Далеко она гулять собралась».

Ирбис бежал впереди, белое пятно на белом снегу, толстый хвост мел по сугробам, и Виолетта переключилась на другую тему:

– Как ты его вылечила?

– Царапина, само прихватилось, – отмахнулась Сара. – Давай поднажмем, все-таки первая лекция.

Аллея вела к их коттеджу, откуда Дженни вышла полчаса назад в полной уверенности, что не вернется. Если Марко сказал уходить, надо слушаться. Столько всего случилось уже, когда она его не слушала, пора бы поумнеть. Вот она и уходила, когда услышала вопли Ви.

– «Тогда – скрип-скрип ботинки по снегу – зачем ты возвращаешься?»

Скрип-скрип.

– «Что же, пусть жрет? Он хотел ее растерзать».

Скрип-скрип.

– «Ее проблемы. Никто за периметр не толкал».

Скрип-скрип.

– «Калеб мог не освобождать меня. Арвет мог не приходить в интернат. Сама решаю, кого спасать».