Успеть за Правдой - Максим Резниченко Страница 29

Глядя в окошко на двери, я считал про себя секунды и в последний момент, удостоверившись, что никто из купе не вышел, спрятался за стеной, присев.

– Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят, – закончил я отсчет, приоткрыл рот и крепко зажал уши руками.

Два взрыва прогремели практически одновременно. Пол сильно вздрогнул, а от ударной волны осколками рассыпалось окошко в двери. Сразу потянуло дымом.

Я вскочил на ноги и распахнул дверь, но тут же отступил, захлопнув ее, – дым в коридоре стоял сплошной стеной. Сильный сквозняк – спасибо разбитым окнам – быстро его разогнал. Не став дожидаться, пока воздух очистится окончательно, снова открыл дверь и вышел в коридор. Под ногами захрустело стеклянное крошево, а сильный ветер трепал изорванные шторы.

Я добился своего – двери в купе, в котором скрывался Старик, больше не было. Похоже, начался пожар – что-то горело, чадя черным дымом. Заставил огонь потухнуть и заглянул купе. Сначала я увидел руку – она свисала с чудом уцелевшей верхней полки. Переступив через особенно крупные обломки, я осторожно вошел в купе. А это еще что? На полу, из-под обломков двери, виднелся хатис. Терзаемый смутной тревогой, я поставил ногу на нижнюю полку, схватился одной рукой за край верхней – вторая сжимала пистолет – и подтянул себя наверх.

Почерневшая от жара рука судорожно дернулась, сжавшись в кулак, а я неверяще глядел на моего врага.

– Проклятье! Да чтоб тебя..! – в сердцах бросил я.

На койке лежал совсем не тот, кто должен. На ней находилась тварь в облике человека-воина. Из-за копоти, покрывшей его оголенный торс, не было видно татуировки, но у меня ни на миг не возникло сомнений в том, что это один из тех, кто в последнее время стал для меня настоящей проблемой. Вне сомнений, абориген вот-вот умрет – его тело было слишком повреждено. Пистолет в руке звонко рявкнул, выплюнув свинец, и оборвал мучения воина. Выходит, Старик успел покинуть этот сон. С языка сорвалась непечатная ругань, но ничего уже не поделаешь.

Я и не заметил, когда пол снова стал ровным, без наклона, значит, поезд прекратил подъем. Стук колес участился, свидетельствуя о том, что состав снова стал набирать скорость. Мне был нужен всего миг, чтобы сосредоточиться. Нет! Я так и не мог «созерцать»! Значит, Плетущий все еще в этом сне. Ну что же, тем хуже для него. Охота не закончена!

Поезд все набирал скорость, и началась качка, с каждой секундой превращавшаяся в дурацкий аттракцион под названием: «Попробуй устоять!» А потом пол сменил наклон, но на этот раз уже в другую сторону. Состав двигался вниз, под гору, и с каждой секундой ускорял ход все сильнее.

Я покинул завывающий безумными сквозняками вагон и попал в следующий, точную копию предыдущего, но только не изуродованного взрывом и с целыми окнами. Когда я прошел половину вагона, у меня заложило уши, – видимо, от перепада давления, связанного с изменением высоты. Нигде никого. Перед тем, как покинуть тамбур, я снова «созерцал». На этот раз все получилось, и сейчас я разглядывал серое ничто, окружившее меня со всех сторон. Сомнений не осталось – мой враг ушел из этого сна.

За дверями тамбура оказался не пассажирский вагон, а узкий коридор локомотива. По бокам были открытые двери в несколько комнаток, но они оказались совершенно пусты. Помимо завывания и грохота несущегося поезда, здесь стоял гул электрического напряжения. Прямо передо мной находилась дверь, за стеклом которой виднелся широкий пульт управления и пустующие кресла подле него. Красным тревожно мигали какие-то огоньки, и тонко пищала едва различимая за грохотом сигнализация.

Никого. Совсем. Я прошел весь поезд, от хвоста до головы, а толку?

– Ну и хрен с ним. Главное – я не отступил.

Слабое и неуместное утешение, честное слово. Я устало опустился в одно из кресел. Единственное окно – узкое лобовое стекло, но оно было замутнено разбегающимися в разные стороны от встречного ветра каплями влаги. Во мне проснулся вялый интерес, и я поискал переключатель, которым смогу включить очистители стекла. Похоже, что вот этот, с характерным значком сверху. Переключил тумблер, и дворники разогнали со стекла влагу, но ничего, кроме серого тумана, я так и не увидел. Повинуясь моей воле, он отступил прочь, а у меня от открывшегося вида перехватило дыхание. Поезд летел вниз по рельсам, которые, казалось, просто висели в воздухе, а слева и справа клубились тяжелые серые тучи. Я еще успел увидеть, как железная дорога совершено неожиданно оборвалась, и в следующее мгновение желудок подкатил к горлу, а ноги оторвались от пола, и сам я буквально воспарил над креслом в невероятной по ощущениям невесомости. Сразу исчезли и грохот, и завывание, и только трансформаторы продолжали гудеть.

Все. Пора уходить.