Особо опасная ведьма - Ольга Мяхар Страница 29

– Да! Я давно хотела тебе сказать…

– О, любимая! Это я хотел тебе сказать…

– Ну что ты, не надо, Помпоша, я первая, мое сердце велит мне открыть эту тайну, снедающую меня изнутри…

Я поймала сползающего со стола Кошу за хвост и усадила обратно, с ужасом наблюдая за увлеченными друг другом влюбленными. Мыш упорно крутил пальцем у виска, Кошка ржал не переставая, изнемогая и сопровождая каждую реплику новым взрывом смеха, особенно попискивая над такими словами, как «любимый», «пампушечка» и «твой навеки, душа моя, любовь моя».

– Я и не знала, что ты такой! – заходилась в экстазе моя подруга, пока парень вылизывал ей шею.

Я ошарашенно за ним наблюдала.

– О да, а я такой! – ревел тот в ответ и в порыве чувств прижимал ее к себе, целенаправленно душа в объятиях.

Со стола слышался уже не смех, а стоны счастья, мыш тоже ржал, катаясь по подоконнику.

– Любимый!

– Любимая!

– Э-э-э, ребята… – робко пыталась вклиниться я, да куда там.

– Весь мир ничто без тебя, – зверствовал Ромуальд, злобно косясь вокруг.

Я вежливо улыбнулась, снова пытаясь вставить хоть словечко:

– Ребята, а может…

– Это правда, – всхлипнула Ада и подставила губы для поцелуя.

Ромуальд с готовностью на них набросился, подвывая от счастья.

Если я когда-нибудь буду так себя вести, пристрелите меня, пожалуйста.

– Ты выйдешь за меня?!

Он резко вскочил и рухнул перед зардевшейся девушкой, сидящей с ногами на моей кровати (между прочим, в сапогах; нет, я не вредничаю, но мне же там еще спать!), на одно колено.

– Если нет, то я умру и никогда не выйду больше замуж.

Громовой ржач сидящих на столе заставил его на секунду отвлечься, зыркнуть на них разъяренными глазами и снова уставиться на красную как рак Аду.

– О да, да, да! Я выйду за тебя, мой принц!

Принц счастливо заключил свою невесту в объятия и смачно ее зацеловал, вопя о том, как он счастлив. У меня уже просто не было сил ржать.

– Так пойдем же к твоему отцу, – внезапно подал трезвую мысль Ромео и волоком потащил не успевшую сориентироваться Аду к двери.

Послышался звук падающего тела, Ада попыталась встать, вопя о том, что еще не готова к столь решительному шагу. Ромка опомнился, вернулся, поднял ее на ноги, потом на руки, покачнулся и громко пукнул.

Нет, я понимаю, что это неприлично, но на полу уже валялись мы все, а спустя несколько мгновений я поняла, что реально помру от хохота. Ромео злобно на нас зыркнул, все-таки выпрямился и быстро вышел из комнаты, распахнув ногой дверь и долбанув Аду головой об косяк. По-моему, дальше она перемещалась в бессознательном состоянии.

Мы кое-как пришли в себя. Я закрыла дверь и с интересом оглядела оставленный влюбленными погром: на полу художественно разложенные осколки люстры, кровать смята и перепачкана грязью от сапог, около стола валяются обломки табурета, а среди них барахтаются, делясь впечатлениями и перебрасываясь щепками, Коша с мышом.

– Так, – начала я, привлекая внимание охламонов, – концерт окончен, начинается уборка.

– Ну мне пора, – тут же попрощался мыш и, махнув напоследок лапкой, вылетел в распахнутое окно.

– Я это, – сообщил Коша, пытаясь встать и взлететь под моим пристальным взглядом, – мне тоже надо.

– Куда?

– По делам, – пожал он плечами и с размаху влетел в пленку, которой я закрыла вылет из окна. – Ди! – Обиженный рев Коши, сидящего на столе и трогающего уже набухающую шишку.

И не менее удивленная мордочка мыша за окном. Пожав плечами, мыш полетел дальше, бросив товарища на произвол меня.

– Никаких «Ди», вот тебе тряпка, – я достала что-то черное в разводах со шкафа и сунула в лапы Коше, – мой ванную, окна и стены с потолком, а я пока буду подметать, потом помогу.

– А чего их мыть, стены-то с потолком? Они ж и так чистые.

Я молча ткнула пальцем в паутину на потолке, где паук как раз дожевывал первую муху. Вторая картинно лежала в обмороке, уже не дрыгаясь.

Коша только вздохнул. И уборка началась.

Веник нашелся в ванной. Когда-то это была хорошая метла, а теперь – просто веник, причем только его огрызок, но ничего, при желании и этим вполне можно подметать. Коша прыгал на столе, моя распахнутые внутрь стекла окон и окуная свою тряпочку в небольшой тазик с уже грязной водой. Подумав, я сняла И занавески, решив их постирать вместе с постельным бельем. Делалось это довольно просто. Все белье я закинула не глядя в бадью в ванной, и мгновенно вспенившаяся вода забурлила и завертелась небольшим водоворотом. Бочка загудела, начался процесс стирки, а я пошла мыть полы. Тряпка валялась в углу ванной, с нее я и начала, ползая в подвернутых старых, в заплатках, но чистых штанах и не менее старой рубахе, мыть полы. Я полоскала тряпку в тазу, когда ко мне притопал грязный и взъерошенный Коша и гордо заявил, что он все закончил. Не поверив, я пошла проверять. Покрытые мутными разводами стены, местами чистые окна и грустный одинокий паук, рассматривающий остатки своей паутины, не оставили меня равнодушной. Дракоша гордо стоял рядом, демонстрируя работу. Я тяжело вздохнула, ткнула пальцем в паука и грозно велела:

– Добить! Вымыть окна, стены, потолок, и не халтурить!

Коша обиделся, но возражать не стал, понимая, что халявы не будет, только велел мне поменять воду и с новыми силами кинулся наводить чистоту, высказываясь нелицеприятно в мой адрес, но тихо, чтобы я, ползая по полу ванной, этого не услышала.

– Ди.

– Чего? – Я мыла под кроватью, так что наружу высовывалась только моя задняя часть.

Коша художественно бросал мою тряпку в стекло, поднимал и снова бросал, следя за тем, как она сползает по нему вниз.

– А ты же волшебница. Неужели не можешь че-нить сказать – и бабах! – все чисто.

Я все-таки вылезла из-под кровати и, устало к ней прислонившись спиной, проследила за очередным броском Коши.

– Не могу.

– Почему?

– Сил много надо, а у меня их сейчас, сам понимаешь, кот наплакал.

Коша еще раз провел тряпочкой по окну и тоже устало сел на стол.

– Я закончил.

Паук сосредоточенно плел под потолком новую паутину. Я плюнула и принялась мыть окна и стены сама, уничтожая возмущенное насекомое.

– Ты же ведьма, – валяясь на подушках без наволочек, задумчиво рассуждал Коша, – а пауков выгоняешь.

Я держала эту мерзость за окном, с ужасом следя за тем, как он перебирает лапками.