Низкий город. Книга 1. По лезвию бритвы - Дэниел Полански Страница 29

Склоненное надо мной лицо Адольфуса, перекошенное от волнения, — это первое, что я увидел, когда проснулся. Вцепившись в меня могучими лапами, гигант вытряхнул меня из объятий сна.

— Нашли девочку.

Тон Адольфуса явно подразумевал, что ее нашли мертвой. Оттолкнув его, я присел.

— Обморозни уже здесь?

— Еще нет.

У нас было мало времени. Схватив свою сумку со стула, я протянул ее великану.

— Скажи Воробью, чтобы передал сумку Малышу Маку. И дай ему какое-нибудь задание. Отошли его куда-нибудь на несколько часов из трактира.

— Что-нибудь еще?

— Не мешай им, когда они придут. Пропусти наверх и не ерепенься. Я разберусь.

Тяжело сглотнув, он ушел.

Я оделся и натянул сапоги, потом снова улегся на кровать. По крайней мере, я не встречу их нагишом, когда они придут за мной. Это было практически все, что я мог успеть. Адольфус имел все основания для волнений. Криспин, конечно, не то, что другие: несмотря на нашу размолвку, он знал, что я не убиваю детей. Только никто не пришлет за мной Криспина, потому что Криспин ловит убийц и преступников, а наверху никому нет никакого дела до мертвой девочки. Верхушку интересовал маг, который мог бы убить ее, а это означало, что дело ведет Особый отдел, а Особый отдел — это целая куча неприятностей.

Империя — большая машина, громоздкий механизм, миллионы вращающихся шестеренок, а любое подобное устройство не работает идеально. Если на какой-нибудь линзе появляется пятнышко грязи или колесико отказывается вращаться, должен быть кто-то поблизости, чтобы исправить поломку. В этом-то и состоит задача Особого отдела — следить за тем, чтобы шестерни вращались быстро и плавно, и перемалывать в порошок всякого, кто случайно увязнет между зубцами, дабы не помешал их работе.

Я досадно вздохнул. Когда-то и я блистал яркой звездой в этой труппе. Порой жизнь — странная штука.

Они вошли внутрь без церемоний. Я слышал, как внизу с треском распахнулась дверь, посыпались непотребные слова и угрозы. Я только надеялся, что Адольфус не наделает глупостей — под слоем жира и благодушием скрывался человек, способный на отчаянную жестокость. Если бы он вознамерился им помешать, им пришлось бы убить его, чтобы расчистить путь, и тогда пролилась бы кровь не только его одного.

Однако я не слышал ни дребезга разбитого стекла, ни грохота поломанной мебели, которые обычно сопровождают гнев моего товарища, и решил, что он последовал моему совету. Эхо шагов поднималось по лестнице, потом дверь резко открылась, и я уткнулся взглядом в направленный на меня арбалет, который держал молодой агент, громким голосом велевший мне лечь на пол. За спиной агента показалась пара обезьяноподобных джентльменов, проследивших за тем, чтобы я подчинился приказу.

Я лежал, прижимаясь лицом к полу, руки сковали цепями, и чье-то колено уперлось мне в спину, когда надо мной прозвучал полузабытый голос:

— Я знал, что если буду рядом, то мне представится шанс сделать тебя. Вот только не думал, что это будет так просто.

Давление колена ослабло, и грубые руки подняли меня на ноги. Тупая физиономия, посаженная поверх раздутого бочонка хрящей, толстых мускул и зарубцевавшейся кожи, поприветствовала меня.

— Привет, Краули, — ответил я. — Рад видеть, что глупость больше не служит препятствием в продвижении по службе Короне.

— А мы все так же остры на язычок, а, приятель? — Он рассмеялся. Тупые глазки-бусинки над курносым носом пылали от предвкушения. После первого же удара я опустился на колени, сдерживая рвоту и сожалея о том, что не имею возможности дать ему сдачи. Краули засмеялся и склонился ко мне. — Ты у меня в руках. Я взял тебя за задницу.

— Ты всегда хотел подбирать за мною дерьмо, — прохрипел я в ответ.

Это было мальчишеством с моей стороны, и я пожалел о сказанном даже раньше, чем Краули утопил свою жирную лапу в моей скуле.

— Ты еще получишь свое, это я тебе обещаю, — сказал он, потирая костяшки пальцев. — Теперь ты чемпион в тяжелом весе по надиранию задницы. Но я не настолько глуп, чтобы драть себе кожу о твою каменную челюсть. Для этого у нас имеются специалисты.

Я сплюнул кровавую слюну на грязный пол и постарался принять геройский вид.

Краули вновь поднял меня.

— Кочрейн, ты и Таллоуи идете со мной. Остальные отправляются на место преступления. Пусть позаботятся, чтобы там было достаточно людей, — Краули повернулся ко мне: — Не стану скрывать, я предпочел бы увидеть, как ты побежишь, но в любом случае рад, что представился шанс снова прищучить тебя.

На этот раз мне хватило ума промолчать.

Внизу у печи Аделина хмурила брови со всей ненавистью раненого матриарха, беда извлекла наружу всю ее сущность. Адольфус сидел за столом, агент с арбалетом держал его под прицелом. Мои друзья были исполнены решимости поддержать меня. Мне этого не забыть.

Дорога показалась мне бесконечной. Мне даже не позволили надеть куртку, и я мерз от холода. Время от времени Краули изрекал что-нибудь гадкое и банальное, но большую часть его слов разносил ветер. Толпа расступалась на нашем пути — жители Низкого города не спешили разделить мою участь.

К тому времени, когда мы добрались до Черного дома, начал моросить дождь. Краули остановился на мгновение просто для того, чтобы меня проняло до костей. Я взглянул на серое небо, наблюдая, как жемчужины ледяной воды падают с облаков. Одна капля разбилась о мой лоб. Потом меня завели внутрь, и я старался изо всех сил сохранять лицо, даже когда мы вошли в безымянный коридор, ведущий в подземелье Черного дома, и даже когда передо мной отворили дверь камеры.

Помещение было лишено каких-либо отличительных черт, из мебели в нем имелся только стол и возле него стальное кресло для заключенного. В центре пола был оборудован маленький, но приметный чугунный сток, ведущий в канализацию. В свою бытность агентом я всегда ненавидел это место и питал к нему не меньшее отвращение и теперь, оказавшись на противоположной стороне закона.

Поджидавший меня дознаватель стоял в углу, одетый в обычную бордовую униформу: длинную, до запястий, мантию с остроконечным капюшоном. Черная сумка с нужными для его ремесла инструментами болталась в руке. Стоявший передо мной экземпляр был грузным и по-настоящему толстым, складки жира растягивали его кроваво-красный костюм. Но в конце концов, пытки не требовали особой физической силы, по крайней мере, от того, кто кромсает живую плоть. Да и гильдия придерживалась довольно высоких стандартов, так что я не сомневался в его профессиональной пригодности.

— Нравится здесь? — гаркнул Краули.

От мощного удара в спину я упал на пол. Я попытался подняться, но люди Краули схватили меня и усадили в стальное кресло, затем, освободив руки от оков, пристегнули их двумя кожаными ремнями к подлокотникам кресла.