Заблудшая душа. Демонолог - Григорий Шаргородский Страница 29

К этому моменту мы частично отбились, а частично отошли, и можно было подсчитать потери. Близкое знакомство с неведомыми тварями пережили три кронайца и один «ящер». Я невесело ухмыльнулся, когда понял, что это вновь Барсук: ну везет человеку на приключения.

— Целителя! — заорал Карн, отбросив в сторону ошметки монстра и расстегивая броню раненого товарища.

Кронайцы действительно перепугались и стайкой сгрудились возле командира, а вот у «ящеров» было иное отношение к морским легендам — они, повинуясь команде Шипа, образовали защитный полукруг со стороны проклятого города. Непонятно вели себя волки — предупредив нас, они отошли к центру группы и только рычали, даже не думая вступать в бой.

Крик Карна был услышан, и в нашу сторону уже скакал конь, на котором, как тюк с сеном, болтался целитель.

Насколько неуверенно вел себя толстячок в седле, настолько же решительно начал он заниматься ранеными.

— Мэтр, — обратился я к нему, хотя понимал, что лезу под руку. Целитель проявил свое недовольство лишь нервным кивком. — Мы можем отойти прямо сейчас?

— Да, но только аккуратно.

— Отходим! Карн, раненых на руки.

Моряки дружно выдохнули. Жаль, но в этой схватке они нам не помощники.

Подхватив на руки стонущих кронайцев, мы быстро побежали в сторону основного войска. Как ни странно, Барсук бежал сам, причем без видимых усилий. Это было важно, но смутная догадка мелькнула и была вытеснена мыслями об опасности со стороны древнего городка.

Хорошо организованное войско — это живой организм, со своими инстинктами и рефлексами. Когда мы приблизились к основному лагерю, я увидел, как именно отреагировал этот организм на непонятную угрозу. Буквально на глазах изрядный кусок степи бы опоясан полосой потревоженной земли. Комья грунта летели в стороны, срываясь со вгрызающихся в землю лопат. Ров становился глубже буквально на глазах.

Да уж, со страху и не такое сделаешь.

Я прислушался к своим эмоциям и понял, что мне тоже страшно, но не до потери самообладания. Похоже, больная фантазия земных кинематографистов послужила хорошим лекарством от суеверий. Во всех ужастиках монстры рано или поздно погибали — а значит, есть шанс выжить, и это успокаивало. Да и монстры были покруче, чем какие-то сухопутные осьминоги.

Но, мать вашу, что это за мерзость?!

— Урген! Урген, демоны тебя задери!

Застывшее в зените солнце освещало военный лагерь — практически близнеца легионерского защитного вала. Люди внутри замерли в ожидании моего решения, и наверняка все они хотели услышать команду «отходим».

Увы, дать им то, чего они хотят, я не мог.

Небольшой военный совет собрался в моем походном шатре. Задумчивый Урген, уставший после лечения мэтр Вакурам, хмурый Мороф, спокойный Шип и красный от стыда Карн — все они не знали, с чего начать разговор, поэтому пришлось начинать мне.

— Боюсь, у нас образовалось «слепое ущелье», — использовал я термин из местного аналога шахмат, означающий тупиковую ситуацию. — Но отступать некуда, мы должны попасть в этот город.

— Я и мои люди согласны пойти, — с обреченностью во взгляде заявил Карн.

Ну конечно, после такого позора они готовы идти хоть к черту на рога, но я не был уверен, что истерика не повторится. Преодолеть детские страхи очень трудно, если вообще возможно, чтобы там ни говорили психологи. В лучшем случае парни провалятся в состояние берсерка и пойдут в самоубийственную атаку. А оно нам надо?

— Ты и твои люди останутся в лагере. И не нужно на меня так смотреть. Поверь, у вас еще будет куча поводов доказать, какие вы смелые. Я же хочу услышать что-нибудь умное.

— Можно было бы подпалить степь, но не сезон сейчас. Ничего, кроме массовой атаки, в голову не приходит. Но это самоубийство. Судя по вашим рассказам, там даже «чешуя» не помогла, — нахмурившись, проворчал Мороф.

Действительно, впервые с тех пор, как я раздел хтарского хана, «чешуя» оказалась бессильна. Тонкие щупальца «осьминогов» легко проходили под чешуйками и впивались в тело жертвы. По словам целителя, щупальца выполняли два действия — выпивали из человека кровь и одновременно с этим накачивали его ядом, похожим на желудочный сок паука. То есть сначала высасывалась кровь, а затем эти твари возвращались к телу и выпивали переваренную плоть. К счастью, противоядие от подобного яда у целителя было — его приходилось часто применять на паучьих фермах, где производилось сырье для местного аналога шелка.

Хотя целитель и развеял мои опасения по поводу опасности ранений, Мороф был прав: соваться в демонический город — это самоубийство.

А ведь придется.

— «Чешуя» кое-кому помогла, — вдруг сказал молчаливый Шип.

И тут же я вспомнил ускользнувший от меня факт, подмеченный сразу после боя.

Точно — Барсук был атакован тварью и при этом шел к лагерю на своих ногах.

— Думаешь, черная броня непробиваема для этих тварей? — тут же подхватил я мысль «ящера».

— Понятия не имею, — спокойно пожал плечами Шип. — Но факт остается фактом.

— Так Барсук пострадал или нет?

— Не знаю, — так же ровно ответил бывший убийца.

Появилось желание вызвериться, но я оперативно задушил вредный порыв в зародыше.

— Найди Барсука.

— Слушаюсь, — кивнул Шип и быстро, но без суеты вышел из шатра.

— Э… мэтр Вакурам, — с трудом вспомнил я имя целителя, — к вам не обращался воин в черных латах?

— Нет, ваша милость, было только три раненых в серых чешуйчатых доспехах.

Минут через пять появился Шип в сопровождении Барсука. Обычно «ящеры» носили шлемы только во время боевых действий и при сопровождении моей тушки, а вот пострадавший от «невидимки» Барсук в последнее время постоянно скрывался за монстроподобной маской.

— Раздевайся, — жестко сказал я, предчувствуя, что бывший «медведь» сделал очередную глупость.

— Не понял, — прогудело из-под лицевой маски.

— Снимай с себя все, демоны тебя задери! — не выдержал я.

Как и следовало ожидать, на теле быстро разоблачившегося «ящера» обнаружились небольшие ранки — две на груди и одна на ребрах. Кстати, шрам на лице стараниями целителя был не таким уж жутким. И я надеялся, что в дальнейшем он превратится в пикантное украшение мужского лица.

— Кому было приказано провериться у целителя?

— Так нормально же все, — попытался оправдаться Барсук, одновременно отворачиваясь от назойливого целителя.

— Встал ровно, — без крика, но очень убедительно сказал Шип, и Барсук застыл по стойке «смирно».

— Ну что там, мэтр? — нетерпеливо спросил я.

— Ничего страшного, но очень странно.

— А подробнее? — настоял я, вырывая целителя из задумчивости. В этот момент он сильно напоминал «зависшего» Ургена.