Wunderland обетованная - Петр Заспа Страница 29

— Видал как? — шепнул он ему на ухо. — Посмотрели бы на это наши феминистки. Чем не равноправие?

Долгов ещё немного потоптался в стороне и, заметив подъехавшего Велло, уже было решил, что он достаточно здесь засветился, и они могут уехать, как вдруг на крейсере прозвучала команда и погрузка остановилась. По трапу на берег спускалось в расшитых золотом фуражках английское начальство. Не обращая внимания на застывших с ящиками в руках и согнувшихся под их тяжестью женщин, англичане прошли мимо и направились к соседнему пароходу с тщательно прорисованными красными крестами на ярко-белом борту. Неожиданно среди блестящих английских кокард Долгов заметил скромную чёрную фуражку советского моряка. Начальник разведки смущённо оглядывался по сторонам и, встретившись взглядом со старпомом, поспешил отделиться от англичан.

— Вот, пригласили! Командующий приказал — обязательно быть! — принялся он оправдываться, протянув для пожатия руку. — Надо налаживать связи. А ты здесь, Арнольд Филиппыч, по службе?

— Да, Александр Иванович, всё дела да дела. Вот золото англичанам грузим.

— Да-а… — многозначительно протянул начальник разведки. — Дружба дружбой, а золотишко врозь. Плату наперёд требуют, за ещё не прибывшие конвои.

— А я ведь только о тебе сейчас думал, Александр Иванович, — произнёс Долгов. — А ты как по заказу!

— Да? Уж не узнал ли чего-нибудь о загадке немецкого конвоя?

— Нет. Но есть одна интересная тема.

— Извини, чего интересная?

— Есть план! — поспешил поправиться Долгов. — Очень интересный план.

У начальника разведки неожиданно вытянулось лицо — он узнал переодетого и прятавшегося за спиной Долгова Максима:

— А этот что здесь делает?

— Он важная часть моего плана.

Александр Иванович недоверчиво покосился на топорщившуюся, с чужого плеча одежду, на Максиме и с сомнением в голосе спросил:

— Да? А разве можно с предателем что-то планировать? И почему он без конвоя?

— Можно. Не сомневайся. А конвой ни к чему. Он смирный. Да и не один я, а с Велло. Он у нас снайпер.

К ним подошёл старшина и, прокашлявшись, встрял в разговор:

— Товарищ старший лейтенант, я приехал. Ещё приказания будут?

— Да подожди ты! — отмахнулся от него Долгов. — Александр Иванович, просьба у меня к тебе. Не хочу официально делать запрос, мы ведь с тобой друг друга знаем, да и времени на это уже нет. Но если ты, конечно, настаиваешь, то можно и официально.

— Да о чём речь-то? Тебе что надо, Арнольд Филиппыч? Что ты всё кругами да кругами.

— Нужен самолёт, Александр Иванович!

— Просил бы уж сразу крейсер, — хмыкнул начальник разведки, но, наморщив лоб, заинтриговано спросил: — А зачем?

— Нас двоих, — Долгов небрежно кивнул на Максима, — надо забросить на восточный берег Кольского полуострова. И всех делов-то!

— Действительно! Чего проще! Ну ты даёшь, Арнольд Филиппыч! Немец голову не даёт поднять. Не успеете взлететь, как собьют. Или ты ещё и эскадрилью истребителей для охраны попросишь?

— Обойдёмся без истребителей.

Долгов почувствовал, что из-за упрямства начальника разведки их план побега может провалиться. Нужно было срочно придумать что-то из ряда вон. Он махнул эстонцу и Максиму, чтобы они отошли и, решив, что если уж начал врать — то надо врать до конца, и врать уверенно, старпом подмигнул и, склонившись к уху Александра Ивановича, прошептал:

— Есть след по делу тех эсэсовцев, что ты мне рассказывал.

— Что? — начальник разведки, не сдержавшись, переспросил неестественно громко, но, увидев повернувшиеся в их сторону головы солдат, спохватившись, шепнул в ответ: — Это о тех, с дырками во лбу?

— Да. Есть след. Ведёт в те края.

Если бы тогда Долгов мог знать, как он был недалек от истины, то не один раз подумал бы, прежде чем выпрашивать этот рейс в один конец. Но в тот момент он был озадачен только одним: как уговорить начальника разведки им помочь.

Александр Иванович засомневался:

— Что-то не верится. Причём здесь оленеводы?

— Оленеводы ни при чем.

— А кроме них там нет никого.

Долгов импровизировал на ходу, понимая, что от его воображения зависит их с Максимом спасение.

— Горбун рассказал, что там есть эсэсовские тайники. Надо бы проверить.

— Это не те, которые ещё до войны спрятали?

— Они самые, — ещё не понимая, к чему клонит начальник разведки, но старательно подыгрывая, Долгов удивлённо спросил: — Откуда знаешь?

Александр Иванович обрадовался и, приходя в восторг от собственной догадки, ответил:

— А ведь я всем говорил, что немцы два года назад не зря здесь ошивались. Но нам, чтобы не обидеть лучших друзей, не то что проследить, даже спрашивать запрещали, где они ходили. Целый месяц исследовательское судно «Комет» бродило вдоль наших берегов, а мы даже не знали, где. Я ведь предупреждал, что это неспроста, но от меня отмахивались. А оно вон, значит как. Теперь выясняется, что они свои тайники там оставили. Я вот что сделаю, Арнольд Филиппыч! Я с вами полечу!

От такого поворота Долгов опешил.

— Вот так номер! За что же ты так со мной, Александр Иванович? Я тебе по-дружески на ухо шепнул, а ты меня хочешь подставить? Меня и так начальство не жалует за то, что я с моряками дружбу вожу, а теперь вообще под суд отдадут. Операция ведь секретная. А если ты с нами полетишь, так какие тут секреты? Не ожидал от тебя…

Старпом сделал обиженное лицо. Начальник разведки, поняв абсурдность своего предложения, хлопнул Долгова по плечу.

— Не обижайся, Арнольд Филиппыч, будет тебе самолёт. Я ведь всё понимаю. Твоё начальство хочет к приезду Берии что-нибудь приготовить погорячее. Нужен показатель работы. Понимаю. У меня та же заморочка. Готовимся к приезду Кузнецова. Наш Командующий будет обещать к годовщине революции выбить немцев с Севера. Теперь вот думаем, как это сделать. Ты на меня не обижайся. Конечно, я тебе с самолётом помогу, но если чего найдёшь, ты мне шепнёшь по дружбе?

— Конечно, шепну, — успокаиваясь, произнёс Долгов. — Гидросамолёт нужен завтра на рассвете…

Максим смотрел, как шептались Долгов с начальником разведки, рядом, хмуро на него поглядывая, стоял Велло. В руках эстонец играючи вертел тот самый карабин, из которого он застрелил Дрожина. От его взгляда у Максима по затылку поползли мурашки. Взгляд был тяжёлый, изучающий, пронизывающий насквозь. Казалось, старшина только и ждёт от Максима предлога, чтобы со спокойной совестью его пристрелить. Раз уж не получилось тогда у ручья, то сейчас он точно не промахнётся. Чтобы как-то разрядить повисшее напряжение, Максим улыбнулся до ушей и спросил:

— Ты давно из Эстонии? Я был в Таллине, красивейший город.