Остров мертвых - Роджер Желязны Страница 29

А однажды я погибал в пустыне, пытаясь добраться пешком доближайшего поселка, поскольку моя машина была безнадежно разбита. Я шел ужечетыре дня, из них два — без воды, и моя глотка была, казалось, набитанаждачной бумагой, а ноги болтались где-то за миллион миль от меня. Наконец, япотерял сознание. Сколько я провалялся в беспамятстве, не знаю. Наверное, весьдень. Когда я очнулся, ко мне подошло некое существо, поначалу показавшееся мнепродолжением кошмара, и склонилось надо мной. Оно было пурпурного цвета, сподобием жабо на шее и тремя роговыми образованиями на ящероподобном лице. Вдлину оно достигало примерно четырех футов и было покрыто чешуей. У него былкороткий хвост и когти на пальцах, а также темные, овальные, с мембранамиглаза. С собой у него были лишь длинная тростинка и маленький мешочек. Я до сихпор не знаю, что это было за существо. Некоторое время оно изучало меня, потомотбежало в сторону. Перекатившись на бок, я наблюдал за ним. Существо воткнулотростинку в землю, а другой конец взяло в рот. Потом перешло в другое место иповторило операцию. После того, как оно сделало это раз десять, его щекираздулись, как воздушные шары. Оставив тростинку воткнутой в землю. Существоподбежало ко мне и коснулось моего рта передней конечностью. Я все понял иоткрыл рот. Наклонившись так, чтобы ни одна капля драгоценной влаги не пропалазря, существо медленно и осторожно наполнило мой рот грязной горячей водой.Шесть раз оно возвращалось к тростинке и пополняло запасы воды, которой потомпоило меня. Вскоре я снова потерял сознание. Когда я пришел в себя, солнце ужезашло, и существо снова напоило меня. Утром я уже сам мог подойти к тростинке,чтобы, встав на колени, вытянуть из почвы очередную порцию влаги. Существомедленно просыпалось, вялое в утреннем холоде. Когда оно подошло ко мне, явытащил свой хронометр, охотничий нож, деньги и разложил все это перед ним. Онопосмотрело на вещи. Я подтолкнул их поближе к нему и указал пальцем на егомешок. Оно отодвинуло их прочь и щелкнуло языком. Поэтому я лишь коснулся егопередней лапки и поблагодарил на всех известных мне языках, затем подобрал своивещи и двинулся дальше. На следующий день, к вечеру, я добрался до поселка.

Девушка, планета, глоток воды и Данго-Нож, превращенный вдерево…

В наших воспоминаниях боль соседствует с мысленнымиобразами, картинами из прошлого, с извечными: кто? почему? зачем? Сон сохраняетмне рассудок. Больше я ничего не знаю. И не думаю, что я так уж зачерствел,хотя и проснулся на следующее утро больше обеспокоенный тем, что ждет менявпереди, нежели, оставшимся за спиной.

А передо мной лежали 50-60 миль сухой скалистой местности,которая постепенно становилась все более трудно проходимой. У листьев появилисьизъеденные края и шипы.

Не только деревья, но и животные тут были совершенно иные.Теперь они стали карикатурами на тех зверушек, которыми я так гордился: моиПолночные Певуны издавали какое-то хриплое карканье, у насекомых появилисьжала, а цветы просто воняли. Стройные высокие деревья исчезли, уступив местокаким-то низкорослым уродцам с кривыми стволами. Мои газели едва передвигалиноги, а мелкие зверьки, завидев меня, удирали изо всех сил. Некоторых из тех,что покрупнее, наоборот, пришлось успокаивать.

В моих ушах стоял непрерывный звон, который усиливался помере того, как я взбирался все выше и выше. Туман по-прежнему окутывал всевокруг, но я упорно продвигался вперед и к вечеру прошел, наверное, мильдвадцать пять.

Идти мне еще дня два, прикинул я, а может, и меньше. И деньна все остальное.

В эту ночь меня разбудил самый жуткий взрыв из всехкогда-либо слышанных мной в жизни. Я сел и стал вслушиваться в эхо, а может уменя просто звенело в ушах. Прислонившись спиной к старому лесному великану, яждал, сжимая в руке пистолет. На северо-западе сквозь туман пробивалосьбагровое зарево, которое постепенно становилось все ярче и ярче.

Второй взрыв был не столь оглушающим, как первый. Впрочем,третий и четвертый были еще слабее. Однако, это были лишь цветочки — под моиминогами вдруг ходуном заходила земля.

Я выжидал, оставаясь на месте. Сила толчков быстронарастала.

Судя по цвету неба, добрая четверть планеты была охваченаогнем.

Поскольку пока я ничего не мог с этим поделать, то, сунувпистолет в кобуру, я сел, прислонившись спиной к дереву и зажег сигарету.Что-то здесь было не так. Грин-Грин лез из кожи вон, чтобы поразить меня, хотядолжен был бы знать, что произвести на меня впечатление столь дешевыми трюкамивряд ли удастся. Естественных процессов подобной интенсивности на этой планетебыть не могло, а кроме моего недруга и меня самого здесь вряд ли кто-нибудь былспособен на нечто подобное. Тогда что же, черт возьми, здесь происходит? Нехотел ли он просто сказать: «Смотри, сейчас я разнесу твой мир в щепки, Сандау.Ну что ты на это скажешь?» Неужели он демонстрировал мощь Белиона лишь с цельюиспугать меня?

На миг у меня возникло желание отыскать поблизостиэнерговвод и устроить ему такую электромагнитную бурю, какой он в жизни невидывал. Пусть знает, как я «испугался». Но вскоре мне пришлось отбросить этуидею. Я не желал вести бой на расстоянии. Мне хотелось встретиться с ним лицомк лицу и высказать все, что я о нем думаю. Я хотел встать перед ним и спросить,неужели он уродился таким законченным идиотом, что лишь из-за того, что япринадлежу расе «хомо сапиенс», он прилагает столько усилий, стараясь причинитьмне боль.

Он, конечно, знал, что я уже прилетел и нахожусь где-топоблизости, иначе блуждающий огонек не вывел бы меня к Данго. Поэтому отныне ямог не опасаться, что выдам свое местоположение.

Я закрыл глаза и, наклонив голову, вызвал Силу. Потоммысленно нарисовал следующую картину — вот стоит где-то на Острове Мертвых этотчертов пейанец и смотрит, следя за конусом вулкана, как летит черными хлопьямипепел, как дымится и кипит лава, как клубы сернистого дыма устремляются внебеса — и послал ему следующее послание, вложив в него всю свою ненависть:«Терпение, Грин-Грин. Терпение, Грингрин-тарл. Терпение. Через несколько днеймы встретимся. Только очень ненадолго».

Ответа не последовало, но я его и не ждал.

Утром идти стало еще труднее. С неба непрерывно сыпалисьхлопья пепла; туман по-прежнему не желал рассеиваться. Животные в паникеспешили убраться прочь от этого проклятого места, двигаясь мне навстречу. Ониполностью игнорировали мое присутствие, а я, в свою очередь, старался незамечать их.

Казалось, весь север был охвачен огнем. Если бы на любой изсозданных мной планет ко мне не приходило бы абсолютное чувство направления, ямог бы подумать, что иду навстречу восходящему солнцу.