Под сенью короны - Ярослав Коваль Страница 29

Тут надо уметь доверяться своим людям полностью. Моя работа состояла в том, чтобы обозначать основную задачу. И сразу же на моих глазах тысячники и полутысячники принялись носиться и ругаться друг с другом (но умеренно) в стремлении увязать между собой тонкости и подробности. Вот именно сейчас я не прочь побыть руководителем. Чуть позже, когда настанет срок отчитываться по результатам — уже захочется поменяться с кем-нибудь из нижестоящих. Лучше всего — с рядовым.

Даже в случае успеха.

Но пока мне нечего было делать. Когда мой второй зам решил, что пока можно встать лагерем и подождать результатов, я распорядился готовить еду. Ядро отряда импровизированно превратилось в штаб, а мозговая деятельность требует комфорта. Да и вообще — почему бы нет?

Господи, как классно есть простую кашу с мясом и салом, пахнущую дымком, почти без соли, вроде давно надоевшую, но такую своевременную! Больше всего в походах меня выводила из себя невозможность сидеть, опустив ноги, как на стуле или в кресле. Хорошо, что в большинстве случаев я мог подложить под задницу седло, обрубок бревна или хотя бы подыскать подходящую кочку. Вот и сейчас наслаждался возможностью посидеть так, как мне было удобно, заморить червячка и вообще расслабиться.

Расслабляться пришлось довольно долго. Ближе к вечеру две гладиаторши, не выбранные в число лучших и потому оставленные в своём отряде, приволокли к нам на стоянку истыканного копьями молоденького кабанчика. Пожалуй, в этот момент я был признателен им во много раз больше, чем кому бы то ни было в этом мире.

— Девочки, вы же надорвётесь. Не страшно за себя?

— Таскали вес и похуже.

— Да глупо же. Вам ещё рожать, а вы…

— Командир, будущие предполагаемые проблемы с моей беременностью не помешают мне дать тебе в нос. Прямо сейчас. Благо я подчиняюсь не тебе, а госпоже Одей.

Химер, дёрнувшись, обернулся к гладиаторше с такой решительностью, что у меня плечи свело от желания кинуться на защиту девицы. Лишь мгновение спустя я сообразил — достаточно сделать единственный жест. Уж мне-то начальник хозчасти моего отряда повинуется без вопросов.

— Тихо, парни. Согласен, девочка, это было хамство. Приношу свои извинения и обещаю, что больше ничего подобного не повторится. В расчёте? Перед тобой тоже извиняюсь, — я повернул голову ко второй девице. — Не в обиде? Так сойдёт?

— Вполне, — вдруг заулыбалась она. — Не так ли, Рохана?

— Точно, — отозвалась вторая гладиаторша.

— Присоединитесь к нам за ужином?

— Охотно.

Кабанчика разделали в несколько минут, требуху раскидали по трём котлам, сперва поспорив слегка, кто будет чистить почки, а мясо принялись нарезать кусками, как придётся. Да и велика ли разница, как резать? Пропечётся ли мясо или не пропечётся — оно всё равно будет вкусным. И будет чем угостить соседние отряды или того, кто явится сюда с докладом.

Из вещей, навьюченных на грузового пластуна (этот очень дорогой и мобильный транспортный ящер был мне выделен из личного запаса Аштии, он вполне способен был развивать приличную скорость даже под грузом и даже сквозь лес), мы вытащили последний бурдюк с вином. Припасти такое на крайний случай — святое дело для любого солдата. А крайним случаем можно признать любой удобный.

Как сейчас, например.

Наливаться до состояния опьянения я не позволил бы никому. Нет, просто ощутить лёгкость в теле, обострить зрение и восприятие, вдохнуть с наслаждением вечерний воздух, сделать так, чтоб мир показался нам по-настоящему прекрасным. Для этого достаточно было нескольких глотков каждому, а также закуски с избытком. Так, чтоб хватило набить живот даже индивидам с ярко выраженной ямой желудка.

Бойцы развели несколько дополнительных костров, и в стискивающей объятия полутьме поляна оставалась уютной. Кабанчик почти закончился к часу, когда темнота сгустилась настолько, что казалась упругой, будто торфяная вода в стоялом пруду. Трое моих бойцов привели к центральному костру измученного сотника, и первым делом дали ему глотнуть остаток из бурдюка.

— Охренели, что ли? — вяло осведомился я. — На голодный желудок вино же как удар по мозгам. Отрубится.

— Я держусь, командир, — с хрипотцой отозвался сотник и жадно вцепился зубами в предложенный ему кусок мяса. — Можно ещё?

— Не давись, мяса хватит. Положите ему каши с требухой… Рассказывай.

Сперва чёткий и обстоятельный отчёт прерывался чавканьем и громкими звуками глотков. Потом первый голод бойца был худо-бедно утолён, и, взяв в руки миску с угощением, парень продолжил уже более связно. Втягивая аромат каши и субпродуктов, он сообщил, что большая часть партизанских групп была успешно блокирована — часть прижали к скалам, часть почти загнали в болото. Помимо того, взяли несколько пленных, и, судя по всему, как минимум двое из них многое могли рассказать. Этих двоих доставили мне и готовы были представить в любой момент.

— Мне-то зачем? — Я засунул в огонь ещё одно брёвнышко. — Я, конечно, чуток умею допрашивать, но кое-кто другой справится получше меня. А, Ильсмин?

— Точно, командир. Отправлю лучших.

— Расскажи, какую хитрость сумели использовать, раз справились так быстро?

— А? — сотник отвлёкся от уже ополовиненной каши. Смотрел он с недоумением. — Никаких особых хитростей, командир. Мы же профессионалы. А они — дилетанты. Стоящие ребята, но… Без выучки.

— Понял. Ну и замечательно. Ильсмин, сколько твоим ребятам нужно будет времени, чтоб разговорить пленников по всей форме?

— Думаю, к рассвету справятся.

— Твоим-то ребятам будет чем перекусить? — спросил я у сотника.

— Да, они как раз затевали ужин. А меня отправили докладывать… Спасибо. Отменно у вас в штабе кормят.

— Спасибо девочкам-охотницам. Жаль, что кабанчик такой маленький.

— Большего девочки бы не приволокли.

Ночь блёкла и выцветала, впитывалась в кроны деревьев, уходила в корни. К утру закончилось вино во втором бурдюке, но все мы были трезвы как стёклышки. Даже, пожалуй, бодры. Мясо тоже закончилось, и кое-как обглоданные кости скопились в костерке на краю полянки. Оба пленника разговорились ещё до того, как подступило время рассвета. Слушая подробный пересказ их ответов, я пытался представить себе, что можно сделать со всей этой кучей разрозненных сведений.

Нам нужно как-то выиграть эту игру. У нас есть два преимущества — выучка и информация. Итак?

— А что он сказал по поводу подкрепления? — сознание вдруг ухватилось за одну-единственную подробность.

— К замку Атейлер движется подкрепление из Жастенхада. Количество солдат он не знает. Знает только, что все бойцы будут в зелёных шарфах.

— Ого! Так, делаю вывод, что идея Аштии… прошу прощения, идея госпожи Солор была подхвачена противником. Как-то это нетипично для солдата — горло заматывать зелёным, я прав?