Живые и мертвые - Владимир Пекальчук Страница 29

– Жаль. Может быть, как-нибудь меня познакомите с ним?

– Может быть. Я, собственно, вот зачем заглянул. Вы точно уверены, что все прошло как надо? Мне не дает покоя та легкость, с которой Каттэйла нас пораскидывала. Вы еще ладно, а я-то куда побольше да потяжелее буду.

– Полагаю, избыток жизненной силы, эдакая агония наоборот. Я тут немного порылся в книгах, и некоторые гипотезы у меня уже есть… Сам механизм примерно таков. Все ингредиенты, которые были использованы, ну кроме вас, встречаются в очень многих исцеляющих заклинаниях… Да что там во многих – во всех. Нет ни единого целительного ритуала, где не был бы использован хоть один компонент из тех семнадцати, что и в нашем случае.

Вампир навострил уши. Информация для него в общем-то бесполезная, но все равно любопытно. В конце концов, что, если не врожденное любопытство, привело его год назад в катакомбы Древних на встречу с Учителем, как и во множество других мест, где он успел побывать за свою жизнь?

– Это, я бы сказал, не совпадение, а закономерность – притом без исключений, – разглагольствовал тем временем Бах, – налицо сходство ритуала воскрешения с менее загадочными заклинаниями. Потому мое мнение таково, что суть процесса сводится по большому счету к исцелению тела… но, в отличие от других ритуалов, мертвого, а не живого. Именно потому и нужен сторонний источник жизненной силы, то есть вы. Вампиры куда живучее простых людей, и потому вашей жизненной энергии хватило на двоих, так сказать.

– Звучит разумно, – согласился Зерван, – сходство с откачиванием утопленника полное. Устраняем причину смерти, и человек снова оживает…

– Абсолютно верно, – кивнул Бах.

– Но только зачем тогда звать душу покойника? Утопленников откачивают без подобных хитростей.

Маг поскреб подбородок:

– Вот на этот вопрос я и искал ответ. И полагаю, нашел. Душа привязана к телу до тех пор, пока тело цело. Разрушаем тело – освобождаем душу. Так вот. Когда человек захлебнулся, тело остается целым и способным к жизни, стоит лишь убрать из легких воду и заставить дышать, а сердце – биться. Душа все это время остается в теле – до тех пор, пока тело не начнет разрушаться от разложения. Утопленник, скажем так, умирает не в момент, когда захлебывается, а чуть позже, и вот эти несколько минут между вдохом воды и тем рубежом, когда откачать уже невозможно, он еще не мертв, хоть и не жив. Поэтому его можно успеть вернуть к жизни и без магии. А вот в нашем случае мы имели поврежденное тело, неживое и без души… Вот потому-то и требовалось вернуть душу обратно, в противном случае мы, вероятно, получили бы в итоге неповрежденное, исцеленное тело, как в случае с утопцем, но без души. А если души нет – сами понимаете. Человек минус душа равно труп. Целый, но труп. Я бы даже сказал, живой труп. Не оживший мертвец, а живой труп. Полагаю, это была бы интересная тема для некромантов…

– Да к йоклол некромантов. Стало быть, Каттэйла все равно что и не умирала вовсе?

Маг заметно скис, и вампир почуял неладное.

– Боюсь, что не все так хорошо. Ритуал несовершенен сам по себе. Я тут как следует посидел со словарем и перевел примечания автора этой книги. Первое последствие, возможное, заключается в том, что душа изменится, побывав на Серых Равнинах или где-то там. Воскрешаемый может просто сойти с ума, к примеру. У нас этого, похоже, не наблюдается. И второе… Дело в том, что в процессе призыва души образуется сильная связь между душами зовущего и призываемого. Проще говоря, душа девушки теперь привязана к вашей.

– Звучит как-то нехорошо.

– Оно и есть нехорошо. Из написанного вытекает, что связь эта сильнее, чем связь ее души с телом.

– Ну и что из этого? Какие будут последствия?!

– Никаких… пока вы рядом. Но если вы удалитесь на некоторое расстояние друг от друга, ее душа покинет свое тело и устремится к вам. Каттэйла умрет, а у вас появится персональный призрак. Вообще, вам бы следовало расспросить какого-нибудь некроманта, я ведь по душам не особый знаток…

Вампир прислонился к дверному косяку, ошалело моргая и пытаясь осмыслить, в каком дрянном положении оказался.

– Постойте! Как это – привязана? Разве душу можно привязать?!

– Разумеется. Слыхали про ревенантов? Это мертвое тело, к которому привязана его же душа. Разумеется, подобная практика запрещена даже там, где некромантия как ветвь магических наук разрешена, ибо это, прямо скажем, противоестественно, богопротивно и бесчеловечно. Приведу еще пример. Что есть привидение? Это душа, которая по каким-либо причинам превозмогла зов Послежизни и осталась в нашем мире. Это может быть незаконченное дело, проклятие, да множество причин есть. Душа, привязанная к чему-либо в нашем мире живых.

– Ладно, а как вы объясните засилье неупокоенных мертвецов в Мертвых горах? – пустил пробный шар вампир, пытаясь выяснить, насколько хорошо Бах разбирается в том, о чем говорит.

– Затрудняюсь сказать. Как считают многие некроманты, есть некая причина, мешающая покойникам в тех местах отправляться в Послежизнь. В этом случае душа остается в мертвом теле просто потому, что связь с трупом хоть и предельно слаба, но существует, и, если душу не увлекает за пределы мира живых зов Послежизни, она остается в мертвом теле. По крайней мере, пока тело не разрушится окончательно.

Вампир сник. Похоже, маг достаточно просвещен в данном вопросе. В отличие от него, сам Зерван точно знал, что именно мешает покойникам в Мертвых горах отправляться в мир иной. Таинственный артефакт неизвестного происхождения, укрытый в недрах горного кряжа, вот эта причина. Всего год назад солнечные эльфы, вымирающие и загнанные в угол, собирались с его помощью наводнить живыми мертвецами Эренгард и Монтейн… И именно Таэль была тем единственным магом, способным осуществить управление артефактом. Теперь она спит, напоенная «Слезами вечности», а Совет князей, лишившись последней надежды, был вынужден играть по правилам, навязанным ему Зерваном. И вот сейчас на левой стороне груди вампира татуировка клана Этиан, а по его следу идет Тальдира, княжна клана Веспайр и сильнейший боевой маг солнечного народа.

Зерван тряхнул головой. Чем дальше в лес, тем больше эльфов. Он, кажется, просто притягивает к себе неприятности. Сначала охотники Зиборна Битого, потом проклятая Тальдира, теперь это. Да уж, ближайшие пятьдесят лет обещают быть весьма нескучными… и, может быть, их будет поменьше, чем пятьдесят, если Зерван не перестанет черпать похлебку башмаком.

– А вы уверены, что в примечаниях написано именно это? В конце концов, эльфийский письменный еще сложнее устного, особенно с учетом того, что речь-то о языке Первородных, на котором уже не говорят несколько тысяч лет.

Бах покачал головой:

– Нынешний устный эльфов, возможно, имеет мало общего с языком Первородных. Однако письмена эльфов остались те же. Даже сейчас высшие эльфы, лесные и дроу говорят на трех крепко отличающихся наречиях, но письменный у всех один и тот же. Показательно, я бы сказал. Так что если не верите… – Маг открыл увесистый том в нужном месте и ткнул пальцем в письмена. – Вот оригинал текста. Вот рядом лежат два словаря – один по письменам высших, второй по письменам лесных. Переведите сами – и получите то же самое, что и я. Вот, взгляните, начиная с этой руны и до этой.