Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф Страница 29

С непременным наличием личных тайн Жанетта смирилась несколько часов назад. Застигнутые врасплох Тринилией и Рафэлем они легко отделались. Внезапное желание Мариэль перекусить ночью в лумерской кухне взрослые восприняли как её очередную блажь. А то, что спальные туфли девушки оставляли мокрые следы на полу, никто не заметил благодаря расторопной Жанетте. Более того, сама бабушка из любопытства согласилась испытать те же острые ощущения – скушать булочку и запить её ароматным варом, сидя за деревянным столом, который ленивые слуги не удосужились поскрести как следует перед праздниками. И пообещала завтра лично проверить каждый уголок в замке на наличие грязи.

После этого Мариэль и Жанетта долго разговаривали в спальне. Успели и поплакать, и обняться, и посмеяться.

– Жалеете о том, что не получили лекарский дар? – заполняя паузу, снова заговорила Жанетта, чтобы отвлечь хозяйку от печальных дум, ясно читаемых на её лице.

Мариэль пожала плечами: после молитвы под Ирминсулем, которую проговорила, как смогла, хотелось тишины и сонных раздумий обо всём. Ром шагал спокойно, словно сочувствовал заботам невыспавшейся хозяйки.

– Как думаешь, если мы на обратном пути свернём в ту рощу, никто нас не увидит? – Мариэль показала на деревья, растущие у первого холма, означавшего владения Делоне.

– Зачем, госпожа?

– Вызову Вестника. Не хочу откладывать своё решение.

Жанетта охнула, однако не возразила. Верила, что цена за услугу Вестнику не была причудой, ведь хозяйка так изменилась, стала такой благоразумной…

Лошадей привязали к перекладине на площадке, напоминавшей ту, что находилась рядом с Ирминсулем, пошли по небольшой протоптанной тропинке, оставленной мужичком, которого девушки встретили по дороге. Он вёз на санях бочку с водой, и Жанетта, поздоровавшись, поздравила его с рождением сына.

– Набрал воды для первого посвящения малыша, – пояснила она Мариэль, когда мужичок проехал. – Его младший брат у нас в замке служит. Да вы помните, это Джером.

Возле водопада воздух как будто казался прохладней. Или так чувствовалось из-за брызг, долетавших до обрыва перед ним? Девушки постояли, любуясь зрелищем и, как того требовало гнездо, сосредотачиваясь на молитве.

Водопад был небольшим, Маша по телевизору и не такие видела. И всё же рядом с ним царило то же, что и под Ирминсулем, – умиротворение, сила природы и нечто ещё, чему Мариэль пока не могла дать название. Вода падала из чашеобразной расщелины в скале, образуя полураскрытый веер в своём полёте к вечно пенящейся заводи, истоку лабасской речки Лонии.

Сейчас за этим веером отливала серебром белая стена льда, а летом, рассказывала Жанетта, можно увидеть узкий вход в небольшую пещеру, в честь которой был назван водопад. Много веков назад жила здесь семья серебристых волков, считавшихся хранителями северного Лабасса.

Плодились аргириусы умеренно, на домашний скот почти не нападали, потому что за логовом ухаживали и приносили мясо, чаще – когда появлялись малыши. Говорили, что волки даже позволяли забирать щенков, которых потом доставляли в столицу. И хотя те в неволе потомства не приносили, любой водный маг за ручного аргириуса был готов отдать состояние.

Но около ста лет назад или больше аргириусы вдруг исчезли, оставляя после себя домыслы о причине этого события. Одни болтуны говорили, что свободолюбивые животные не выдержали манипуляций со своим потомством и ушли на другую сторону гор. Другие спорщики, – что волков просто-напросто кто-то истребил. Имелась версия, которой держались самые злобные сплетники: исчезновение волков совпало с некоторыми переменами в замке Делоне. Сейчас вряд ли кто-нибудь смог бы рассказать мутную историю. Даже Жанетта, дружившая с Потиньей, ходячим сборником местных легенд, не стала пересказывать Мариэль то, что с годами потеряло внятный сюжет.

Постояв на обрыве, спустились по тропе вниз, к небольшой заводи, образовавшейся от падения воды. Там помолились каждая про себя, набрали воды для госпожи Иларии, ополоснули лица, руки и вернулись на площадку.

– Ты уверена, что послание доставлено? – отерев влагу на лице и возвращая платок Жанетте, спросила Мариэль.

– Должно быть, мы приехали раньше. Подождём здесь,– Жанетта взглянула на светило, мутным шаром зависшее над Лабассом. Облокотилась о перекладину и зевнула. – Хотела бы я знать, что нашли инквизиторы…

– После вашей уборки вряд ли там остались хоть какие-нибудь следы, – фыркнула Мариэль.

Девушки засмеялись. Бабушка потребовала к приезду инквизиторов навести порядок везде, во дворе в том числе. Слугам было лень полдня вручную махать лопатами, и в ход пошла бытовая магия, едва главный надсмотрщик удалился завтракать.

Послышался топот, и лошади на привязи заржали, узнав сородича.

– Простите, сирры, задержался! – поприветствовал Арман, не обращая внимания на то, что одна из двух девушек сиррой называться никак не могла: – Матушка сегодня пребывает в радостном настроении, впервые за долгое время. Вызвала портних, и мне пришлось подчиниться этим найлам. Клянусь, ничего не понимаю в узорах на тканях, но пришлось делать умный вид лишь бы порадовать.

Мариэль кивнула Жанетте и неопределённо показала рукой спрыгнувшему с лошади Арману на снежный простор:

– Отойдём? Я не задержу тебя, сирра Элоиза будет рада твоему быстрому возвращению.

– Заинтригован, – Арман последовал за Мариэль.

Служанка осталась возле лошадей.

Мариэль отошла на несколько шагов и остановилась, достала из внутреннего кармана плаща свернутый в тонкую трубку чехол для бумаг:

– Это тебе. Разверни, прошу, – удивлённо поглядывая на девушку, Арман выполнил просьбу. В чехле находились исписанные убористым почерком листы. Порозовев, Мариэль кивнула, – Читай! Вслух не нужно, не хочу этого слышать.

Арман пробежался глазами по одной из страниц, и лицо его изменилось:

– Что это? Зачем ты мне даёшь читать эту…

– … гадость. Эту гадость, – Мариэль стыдно было смотреть в глаза юноше, но, собравшись с духом, она сделала это. – Пусть эти листы из моего дневника станут гарантией того, что я больше не причиню тебе зла… Помолчи, я должна быстро всё сказать, иначе потом не смогу…

Она перевела взгляд на небо, в котором кружила одинокая птица:

– Я… не должна была вести себя так дурно. Но недавно со мной случилось хорошее… по воле Владычицы. И то, что я не помню ничего из прошлого, успокаивает меня. Потому что только из дневника я узнала, как сильно тебя и других обидела… На этих страницах нет ни твоего имени, ни Люсиль, но если я когда-нибудь изменю своему слову, ты вправе напомнить мне о моём позоре. Этих страниц будет достаточно.

Птица в небе пронзительно крикнула. Арман не взглянул на неё, коротко вскинул руку, и птица рассыпалась на снежинки.

– Сожги это, – он протянул свиток отшатнувшейся от него Мариэль: – Мне достаточно твоего слова.