Блондинка в боевой академии. Не хочу жениться! - Анна Одувалова Страница 29

— Я же принц фейри, наследник Холмов. Меня в основном этому и учили.

Это было самое безумное, что я творила в жизни. Не знаю, как позволила Сильху меня на это подбить? А…точно же, он надавил на самую больную мою точку — самолюбие. Взял на слабо, сыграл на желании в очередной раз утереть нос Адаму и доказать всем, что я самая умная и талантливая. Вот когда я вырасту и перестану творить дичь под влиянием сиюминутного порыва?

Если бы мне кто сказал год назад, что я буду сбегать из окна четвертого этажа, положившись на безумного фейри-адреналинщика, я бы посмеялась тому человеку в лицо. А сейчас цеплялась за руку Сильха, ругалась, но бежала по узкому коньку крыши и с ужасом понимала, что сегодня мне придется проделать путь вверх, чтобы вернуться к ужину и не спалиться, а потом снова вниз приводить в действие коварный план. И эта необходимость, пожалуй, пугала даже сильнее, чем оставшийся путь.

Мы спустились вниз недалеко от ворот академии и, взявшись за руки, преодолели последние метры. Я панически боялась, что Грифониха возникнет за моей спиной, как в прошлый раз, и все усилия окажутся напрасными. Но удача вознаградила меня за смелость, и я следом за Сильхом запрыгнула в его новенькую повозку. Путь до дома родителей занял почти полтора часа. И я еще не успела забрать Тварь, а уже безбожно опаздывала, и поэтому нервничала.

Это был мой самый быстрый визит домой. Я заскочила в холл. На весь дом проорала.

— Мама, мне нужна Тварь!

Пробежала, не разуваясь, на кухню, напугала нашу повариху, но нашла Тварь на своем излюбленном месте — под кухонным столом. Там скотинка караулила еду — то, что окажется нечаянно уронено или неосмотрительно забыто.

Сейчас Тварь с увлечением глодала кость, размером почти с нее саму и не ожидала, что я на нее накинусь, сграбастаю вместе с костью и потащу к выходу.

Тварь бы наверное возмутилось, но для этого нужно было открыть пасть, а значит, выронить кость, поэтому собака молчала. Только еще больше вытаращила свои глазюки на выкате.

— Рина? — Мама встретила меня в коридоре. — А что…

— Опаздываю! — провыла я и выскочила за дверь. Мама так и осталась стоять в коридоре с непередаваемым выражением лица. Надеюсь, когда она очнется, не кинется в академию выяснить, что у меня приключилось. А то там ее ждет сюрприз — новости про грифона, наказание и может быть, наглый побег. К счастью, мама не была сторонницей спонтанных поездок. В отличие от меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну где ты ходишь? — крикнул Сильх, когда я плюхнулась на сидение рядом с ним.

— Я пульсарчиком! Даже с мамой не поздоровалась толком. Зато я добыла Тварь!

Я продемонстрировала парню свою собачку, которая унылой тряпочкой висела на моих руках. Напряженными в ней были только челюсти, которые она сжала на кости.

— Мне кажется, Тварь не очень рада предстоящей поездке, — заметил Сильх и рванул с места. Меня даже впечатало в стенку сиденья, а в меня впечатало Тварь и кость.

— Тварь просто не знает, какой сюрприз ее там жлет, — кровожадно заметила я.

Сейчас даже необходимость лезть в башню через окно не так сильно пугала, потому что я предвкушала вечер и выражение лица Адама, когда он увидит не только меня, но еще и замену Птыцу. Ну а что? Тварь тоже черная. Маленькая, конечно, но размер компенсируется отвратнейшим характером.

Забираться обратно, оказалось даже тяжелее, чем спускаться. Возможно потому, что Сильх не поддерживал меня. У него была более ответственная миссия. Он понес Тварь к себе. В его комнате все еще осталась клетка и я надеялась, мелкая поганка не сбежит до ночи.

Если Тварь вдруг раньше времени отправится гулять, то все усилия будут напрасными. Но фейри обещал бдеть. И перед началом испытания отдать животину Зейне. А там и я появлюсь. Как всегда самая последняя и эффектно, когда Адам уже будет мысленно праздновать свою маленькую и подленькую победу.

Правда, сильно напрягало, что спускаться придется мало того, одной, так еще и во тьме, а потом подниматься обратно. Но сейчас я верила — непременно справлюсь. Просто не могу иначе. Рина Флорейнс не может позорно убиться, пытаясь в ночи сбежать из карцера. Мама точно не одобрит, а я себе давно пообещала, что не позволю себе ее опозорить. И держала слово. Только вот Боевая академия спутала все планы. Тут было очень сложно не опозорится самой и не опозорить маму — истинную леди до кончиков ногтей.

Я перевалилась через приоткрытое окно. Захлопнула створки и рухнула на кровать, пытаясь унять запоздалую дрожь в руках. Половина пути пройдена. И верю, вторая половина дастся мне проще.

Я успела до ужина. Останется сбежать после. В темноте можно не опасаться быть замеченной, но вот шансы загреметь вниз серьезно возрастают. Придется быть вдвойне осторожной.

Когда наша Грифониха сама явилась меня проверять и принесла поднос с едой, я приняла максимально горизонтальный и скучающий вид.

— Как у тебя дела? — поинтересовалась она и поставила поднос на тумбочку у кровати.

— Прекрасно. — Я пожала плечами, но подниматься не стала. Зачем? Пусть лицезрит меня в тоске.

— Ты ведь понимаешь, что это вынужденная мера?

— Да мне, если честно, глубоко наплевать! — призналась я и все же рывком села на кровати. — Вы посчитали, что я заслужила это наказание? Я его отбываю, что еще от меня хотите? Ну не спасибо же, в самом деле? Смысл ходить и спрашивать, насколько я прониклась? Ни на сколько. Лежу, изучаю потолок, думаю о жизни.

— И какие мысли посещают твою светлую голову? — Грифониха упорно на мои провокации не поддавалась.

— Все как одна, позитивные, — сказала я. — Но делиться ими с вами я точно не буду. Меня мама учила, что настоящая леди должна держать собственные мысли при себе. По крайней мере, с малознакомыми людьми.

— Но ты теперь не леди, Рина, ты — боевой маг.

— Ничего не знаю. Стаж леди у меня больше, не обессудьте. А сейчас можно я поем и лягу спать. Думать мне уже надоело.

Грифониха поняла, что разговор у нас с ней не складывается и удалилась. А я быстренько съела все, что было на тарелках, понимая, что вот сейчас во мне очень сложно заподозрить леди. Отставила тарелки и настроилась на то, чтобы снова сбежать. Полумала и уложила на кровати одело так, чтобы издалека оно напоминало мою сиротливо сжавшуюся в комочек фигуру, погасила свет и на дрожащих ногах шагнула на узкий парапет. С ужасом понимая, что кроме темноты меня поджидает еще одно испытание — дождь.