Ведьмина тайна - Дарья Гущина Страница 29

Люди не приспособлены жить так близко к волшебству –

наряду с лучшим оно обнажает в нас и худшее. 

Саймон Грин «Город, где умирают тени»

В торговом центре «Млечный путь» было тихо и пусто. Зевающие продавцы, закрытые на перекуры отделы, негромкая музыка из кофеен. А посетителей – раз-два и обчёлся. Я, моё отражение, снова моё отражение… Четверг, одиннадцать утра.

Сразу в «сокровищницу» я не пошла – духу не хватило. Как порядочная сорока, при виде сияющих металлов и камней я забывала обо всём на свете. А сейчас я не праздно шатающийся посетитель. Я на задании. И забывать о нём нельзя. Поэтому я бродила вдоль бутиков и изучала тряпки с обувкой, напоминая самой себе Семёна Семёныча Горбункова, ищущего «такого же дракона, только без крыльев». Единственное, меня никто не пас: продавщицы провожали невыразительными взглядами, охранники – скучающими. А я… собиралась.

Обойдя три этажа тряпок, я наконец решилась на «сокровищницу». И пусть знаков не увижу. Хотя бы пойму, что нашла нужное место. Наверно. «Компас» же мне не зря выдан. Тогда и «дракону» сообщу. Не хотелось видеть заклинателя без повода и ощущать себя под надзором, поэтому я опять молча от него сбежала. И, да, самое ему место в «сокровищнице». Повезло бы угадать…

Спустившись на эскалаторе на цокольный этаж, я на минуту ослепла – от блеска украшений рябило в глазах. И приснившиеся символы вставали перед внутренним взором чётко и ясно. Витрины горизонтальные, витрины вертикальные, а в них – золото и серебро, драгоценные камни и кристаллы Сваровски, кольца и браслеты, подвески и…

Продавщицы, чинные и модные, терялись, растворялись в блеске бесконечных украшений. И, привычные к реакции посетителей, обычно они заговаривали раньше, чем потенциальный покупатель очухивался и начинал различать в общем блеске отдельные детали. Обычно, то есть в прежние мои посещения. Сейчас на одну негламурную (и неперспективную) девицу в моём лице никто не реагировал, поэтому, сойдя с эскалатора, я дольше прежнего привыкала к окружающему сиянию. И мантрой повторяла про себя: «Порошок, уходи… Порошок, уходи… Поро…»

– Туалет – налево и до конца, – не отрываясь от телефона и жуя жвачку, равнодушно сообщила ближайшая девица.

Чёрт…

– Спасибо, – смутилась я и поспешила в указанном направлении.

В комнату, обозначенную известной иконкой, я вошла, минуя коридорчик с подсобными помещениями и слепо щурясь. Эти заразы-предприниматели для пущего эффекта приглушали основной свет, подсвечивая витрины, и после их «сокровищницы» в других помещениях аж глазам больно. Зато обошлось без соблазнов, да.

Включив прохладную воду, я ополоснула лицо, промыла глаза и выпрямилась. И невольно присмотрелась к зеркальному отражению туалетной комнаты. Небольшая, отделанная светлым кафелем. За спиной – три двери в кабинки, по бокам – сушильные аппараты, впереди – собственно моё отражение и блестящие изгибы кранов. Я невольно насторожилась. Что-то не так. Чего-то не хватает.

Я обернулась, посчитала до десяти, запоминая картинку, и снова всмотрелась в отражение. Внимательно изучила каждую деталь и с изумлением поняла: в отражении нет входной двери. Сушильный аппарат, висящий на стене рядом с дверью, есть, а самой двери нет. Хотя отражаться она должна. И ещё…

Отражение. Оно изменилось – я-отражение неуловимо изменилось. С лица сошли все краски, и кожа посерела, радужки глаз почернели, почти поглотив белок, а бескровные губы растянулись в жутковатой усмешке. И оно смотрело – на меня, в упор. Следило за мной взглядом. Неприятным. Безэмоциональным. Тупым, вспомнилось объяснение «нетопыря» про «мозгов нет, одни инстинкты». Мама…

Не отворачиваясь от зеркала, я быстро попятилась к двери. Пусть в отражении её нет, но я-то знаю, где она должна быть… Отражение наблюдало за каждым моим движением и не шевелилось – ни двигалось, ни удалялось. Замерло, впившись в меня хищным взглядом. И, едва я добралась до нужной стены и судорожно зашарила по ней в поисках дверной ручки, оно заговорило.

Сиплый и невнятный потусторонний шёпот резанул по ушам. Еле слышный, шелестящий, он загулял в тишине туалетной комнаты тревожным эхом. И при первых же звуках бессвязного бормотания у меня окончательно сдали нервы. Я нащупала ручку, рванула её, распахнув дверь, и вломилась… в туалетную кабинку. Больно стукнулась коленом об унитаз и затаилась, но лишь на секунду. Шёпот стал громче, и я в панике захлопнула дверь, запершись за защёлку и зачем-то взобравшись с ногами на крышку унитаза. Сжалась в комок и выставила перед собой сумку, словно она могла меня спасти.

Шёпот приблизился. Он бродил вдоль двери, терся об неё, вибрируя и тяжело, с присвистом дыша, тухлым сквозняком просачивался в кабинку и туманом стелился по полу. Я глянула на кафельный пол, затянутый пепельной дымкой. Туман, конечно… Мозги включились от напоминания, и страха… нет, меньше не стало. Просто я начала соображать. Вероятно, это то самое, что нужно здесь найти… Нечисть в зеркале. И на неё же, то есть на зеркало, указывал и слабо сияющий «компас» на запястье. Не успел предупредить…

Дверь лязгнула о металлические косяки, словно снаружи кто-то резко дёрнул за ручку. Я выпрямилась и воинственно подняла сумку. Она только с виду просто сумка, а внутри – тонны блокнотов, ручек, техники и прочей косметики… Сиплый шёпот заструился по полу, дымка сгустилась, и мне показалось, что голос… спрашивает. В интонациях бормотания явственно почудился вопрос, и я разобрала отдельные слова.