Кинжал милосердия - Галина Полынская Страница 29

– Вот и я подумал, что сделал он его сам. Не слыхал ли ты о пропаже кого-то из долгожителей?

– Нет, не слыхал. Да и знаком я не со всеми, сам понимаешь. Кто проездом бывал, кто задерживался в нашей округе за последние сто лет – тех знаю. А остальные… Мало ли кто где.

– Это понятно. Просто понадеялся, вдруг что-то слышал. Есть у меня подозрения, что всё же бывал в Питере, а скорее всего – в Ленинграде, этот человек. На орудии убийства – кинжале – следы ритуала, в котором использовались свечи из воска северных пчёл.

– Так мало ли с какого севера эти пчелы.

– Кинжал был украден из Питерского музея, скорее всего, именно для этого ритуального убийства.

– А… Это меняет дело. Знаешь что, Феликс, дай мне день – другой поразмыслить, кое с кем поговорить – глядишь, что-то да отыщется. Ты надолго приехал?

– Во времени не ограничен, но не хотелось бы задерживаться.

– Я понял, постараюсь поскорее. Давай-ка ещё по глоточку.

Они выпили вина, и Феликс спросил:

– Ты от дел давно отошёл, это мне известно. Но проживает ли сейчас кто-нибудь из практикующих алхимиков в Питере и области?

– Троих знаю, – кивнул Родион Яковлевич. – За последние лет семьдесят не прибавилось – не убавилось. Один ученик мой, Чернышев Артур, замдиректором начальника НИИ прикладной химии работает, всё хочет алхимию с наукой соединить. Живёт на Лесном проспекте, рядом с Финляндским вокзалом. – И Родион назвал адрес. – Навести его, пообщайтесь. Он толковый парень, возможно, окажется полезным. А двое других почти одновременно с разных мест к нам перебрались. Не особо мы дружбу водим, привыкли за годы свои долгие особняком держаться. Так, порой встречаемся по незначительным поводам.

– Как звать, где найти?

– Адресов домашних не знаю, но наслышан, что Вениамин Карлович каждый день обедает в ресторане на крыше отеля «Терраса», что у Казанского собора, а Отто Францевич не пропускает концерты органной музыки в евангелической церкви святой Екатерины.

– Как их узнать?

– Очень просто. – Лицо Родиона Яковлевича озарилось мягкой улыбкой. – Так же, как и мы, алхимики, узнаем друг друга – по алхимическим ожогам.

И он поднял руки. На ладонях и на тыльной стороне кистей виднелись бледные сизые пятна и россыпи точек чуть потемнее, словно на кожу брызнули краской.

– Ещё по глоточку?

– С удовольствием.

Они пригубили вина, и Феликс сказал:

– Хотелось бы остаться подольше, но меня такси ждёт, должен ехать.

– Конечно-конечно, – Родион Яковлевич поспешно встал из-за стола, – поезжай. Телефон-то у тебя прежний?

– Да.

– Позвоню сразу, как только что-то выясню.

Хозяин проводил гостя до калитки, дождался, пока тот сядет в машину, и помахал рукой на прощание.

В гостиницу Феликс вернулся в одиннадцатом часу. Сотрудники его сидели по комнатам, и беспокоить их он не стал. Зайдя в номер, Феликс обнаружил на кровати свою одежду, чистую, аккуратно сложенную и упакованную в целлофан.

Переложив пакеты на кресло, Феликс разделся, набросил на плечи гостиничный банный халат и достал из холодильника стеклянную бутылку с коктейлем из кокосового молока и вина. Наполнив стакан почти до краёв, он подошёл к окну. Снова моросил дождь, размывая за стеклом Исаакиевский купол. Фонари, автомобильные фары – все огни казались световыми хризантемами с растрёпанными лепестками. Феликс смотрел на улицы, асфальтированные дороги и видел проносящиеся по булыжной кладке элегантные экипажи и пролётки с промокшими лошадьми и сутулыми извозчиками.

А в это время на балконе Дааны горели свечи в напольных бронзовых подсвечниках. На полу, у изящных босых ступней, бок о бок восседали крыса с вороном и глядели на девушку. Даана же смотрела туманными глазами на качающиеся огоньки.

– Она сразу уехала из города, в тот же день, вернее – вечер, – произнесла девушка.

– «Она» – это та самая вампирша? – Сложив передние лапки на упитанном пушистом животе, Дон Вито сидел, привалившись боком к цветочному горшку, и не сводил блестящих глазок-бусинок с точёного смуглого лица.

– Её зовут Габриэла, она француженка.

– Это первая женщина Феликса за двести лет, что вы знакомы, что ли? – сварливо проскрипел ворон.

Паблито раздражала тема этих разговоров, хуже того, тема никак не желала завершаться. Он понадеялся, что в этот раз Даана позвала их по какому-нибудь серьёзному делу, например – вручить мобильный телефон, но нет, на повестке вечера опять Феликс и вампирская девка.

– Не первая, конечно же, но… – произнесла девушка и замолчала.

– Что – «но»? – В голосе ворона сквозило неприкрытое раздражение – время шло, а до вопроса о телефоне всё никак не доходило. – Что тебе так далась девица эта? Тем более, она даже не из людей, а из этих… как их…

– Упырей, – подсказал Дон Вито.

– Именно! – каркнул ворон, расправляя крылья. – Меж ними, наверное, есть связь посильнее всяких там влечений!

– Ты так считаешь? – Даана опустила взгляд на сердитую, взъерошенную птицу.

– Он так не считает! – поспешно воскликнул крыс. – Что он может знать о связях и пристрастиях вампиров? Одни фантазии да домыслы! Уверен, Габриэлу подослало общество – небольшая разведка почвы и ситуации: как там Феликс поживает, чем дышит.

– Они хотят узнать, как он смог жить при свете солнца?

– Разумеется, да, это же любой вороне очевидно! – снова недовольно проскрипел Паблито, но на него не обратили внимания.

– Думаешь, она что-то вызнала? – Даана снова устремила рассеянный взгляд на огонь свечей.

– Уверен – нет, – ответил Дон Вито. – Будь у неё задание добыть эту информацию во что бы то ни стало, девица задержалась бы подольше и хорошенько постаралась добиться своего. А так она даже в дом не особо проникнуть попыталась. Так, больше для привлечения внимания были эти попытки. Габриэла лишь пробный шар.

– Значит, явятся и другие… – Голос Дааны прозвучал задумчивым эхом.

Ворон опустил крылья, закатил глаза и каркнул со всем ядом, который успел скопиться в нём за этот вечер:

– Надеюсь, это будут мужики!