Лавка красоты "Маргаритки" - Анастасия Королева Страница 29

Нестерпимо захотелось закатить истерику со слезами и заламыванием рук, впервые стать похожей на кисейных барышень, тех самых, на которых я так быть похожей не хотела. Но в очередной раз веду себя достойно, даже саму себя удивляет выдержка:

– И ты уверен, что отвар поможет?

Отхожу к стене дома и облокачиваюсь на неё. Сама же смотрю на блестящую лунную дорожку, на клумбу с подрастающими саженцами, на покосившийся забор, который тоже бы стоило поменять. Словом, куда угодно, лишь бы не встречаться с взглядом Джека.

– Уверен, – он смотрит на меня и этот взгляд прожигает дыру в кровоточащей душевной ране.

Обнимаю себя за плечи и выдавливаю улыбку, потом всё же смотрю на него:

– Хорошо, – делаю шаг к двери, – я очень за тебя рада.

– Кри-и-ис, – протягивает разочарованно, но я прерываю его всё с той же приклеившейся улыбкой.

– Прости, Джек, уже и так слишком поздно, а у меня завтра дел невпроворот. Если тебе нужно, можешь ещё остаться, а я спать.

Он хочет остановить меня, делает шаг навстречу, но останавливается и я вижу, как он сжимает руки в кулаки. Я беспрепятственно удаляюсь с балкона, потом захожу в комнату и прикрываю за собой дверь. Падаю на кровать, накрываюсь одеялом с головой и даже так слышу тихие шаги по коридору, что замирает напротив спальни, а потом… Джек спускается на первый этаж.

Что ж… Это даже к лучшему. Хорошо, что я узнала обо всём сейчас, будет проще забыть.

Но вопреки здравому смыслу, прислушиваюсь к каждому шороху, и резко поднимаюсь, когда дом тихо шепчет:

«Он ушёл».

По ступеням я спускаюсь медленно, осматривая комнату совсем другим взглядом. Сколько ещё секретов прячется здесь, в логове старой ведьмы? Дом, подслушивая мои мысли, беспрестанно шепчет:

«Прости меня. Прости. Прости. Прости».

А я на него и не злюсь. Должна злиться, но не получается.

– Всё хорошо, ты же сразу предупреждал меня о… – запинаюсь всего на мгновение, но через силу продолжаю, – о нём.

Дом тяжело вздыхает, готовится к долгой речи в оправдание своего предательства, только я не даю ему этого сделать:

– Лучше покажи ту комнату, я там кое-какие травы видела, они мне нужны.

Он с готовностью открывает дверь, которую всё это время так удачно прячет. И я перешагиваю высокий порог.

В первое мгновение мешанина запахов буквально сбивает с ног. Потом, морщась, я всё же привыкаю и принимаюсь рассматривать пучки трав, что развешаны на каждой стене. Здесь и шалфей, и зверобой, и обычная мурава, и синеватые листья акалиса, и даже пучки сушёных ягод, в числе которых есть и эта проклятая черноягода. Запасы тётушки впечатляют, и вызывают уважение. Мне, со своей любовью к растениям, никогда не удавалось обзавестись такой коллекцией.

Перебирая аккуратно связанные пучки, я немного успокаиваюсь и забываюсь. Ничего ведь непоправимого не произошло, так к чему убиваться? Дом со мной полностью согласен, и всячески пытается отвлечь – начинает рассказывать, в какое время года и непосредственно суток, нужно собирать то или иное растение, объясняет, для чего предназначены некоторые, неизвестные мне травы, и просто пытается быть полезным. Вот так, слушая его размеренную болтовню я и засыпаю, прямо сидя за столом.

Утром тело ломит и мысли вяло ворочаются в голове, но приходится вставать и приводить себя в порядок. Вечер выдался слишком насыщенным на печальные события, поэтому настроение моё колебалось на низшей, из вообще возможных, отметке.

При солнечных лучах поступок Джека хоть и не превращается чудесным образом во что-то воздушно-благородное, но теряет львиную долю оскорбительного подтекста. Да, мне всё так же обидно из-за его вранья, только… Он мне ничего не обещал, я сама себе всё придумала. Подумаешь, выводил меня на прогулку в королевский сад, угощал вкусностями и… целовал, это ведь ничего не значит, правда?

Попытка убедить себя и обрести столь необходимое прекрасное расположение духа проваливается с треском. Меня даже привычная работа совсем не радует. Тогда сажусь в кресло, в ожидании посетителей, и спрашиваю:

– Что ты там хотел рассказать? Почему не предупредил о Джеке?

Дом вздрагивает, явно надеясь на то, что я забуду про его участие во всём этом мероприятии. Но рассказывает быстро, сбивчиво, страшась моего гнева.

«Он метку поставил на меня давно, ещё после того, как хозяйка, – замешкался и добавил, – бывшая хозяйка пропала. А к ней привязал и заклинание подчинения, чтобы я ненароком не предупредил Дайану. Не знаю, откуда у него столько власти надо мной».

На последнем слове он горестно вздыхает и ненадолго замолкает, но потом всё же начинает вновь рассказывать.

«Когда ты пришла, я думал, что это какая-то шутка. Не может у меня случиться новой хозяйки, меня и прежняя устраивала, – замирает и недовольно кривится, явно раздосадованной тем, что говорит слишком прямо. Но я не обижаюсь, ещё неизвестно, как на его месте поступила бы я. – А тут ещё и этот явился… Ты его знатно приложила, я сразу симпатией проникся, но обрадовался рано, потому что как только ты уснула, он вернулся и приказал мне молчать о том, что он собирается делать».

Вновь наступает тишина и я недовольно бурчу:

– И что, хоть как-то намекнуть не мог мне, что ходит сюда Джек не ради праздного любопытства?

«А тебе хоть раз доставалось проклятье подчинения?» – не без ехидства уточняет вредный особняк.

– Нет, – отвечаю нехотя.

«Вот и радуйся, что нет, – бросает обиженно. – А я, между прочим, такое вытерпел…»

Что ж, этот подхалим решил надавить на жалость. Не выйдет.

– Хорошо, будем считать, что мы с тобой помирились, – сдаюсь, не находя в себе сил на него злиться. – Только будь добр, скажи честно, заклинание он это с тебя снял?

Не хотелось бы больше таких сюрпризов.

«Снял, сегодня, когда уходил, – довольно пробормотал, – Теперь я свободен!»

Мне, наверное, стоит радоваться сказанному, но сердце сжимается от ещё больше жалости к самой себе.

День проходит вполне сносно – посетителей не так уж и много, что только радует. Изображать радушную хозяйку, когда усталость буквально придавливает к полу всё сложнее и сложнее.

Вечер подкрался незаметно и мне только и удаётся, что доползти до кровати и упасть на неё, забываясь крепким сном. Чтобы проснуться среди ночи с единственным вопросом:

– Он не приходил?

«Нет» – тихо отвечает дом.

***

Проходит ещё три дня, но Джек так и не появляется. Я натянуто улыбаюсь посетителям, еле заставляю себя вечерами корпеть над заготовками и приготовлением крема и разных настоев, просыпаюсь ночами, глядя с тоской в темноту. Словом, только к концу третьего дня, понимаю, что безумно скучаю по несносному незнакомцу, который так легко вошёл в мою жизнь, оставив в ней неизгладимый след.