Сотня свадеб и другие (не) приятности - Анни Кос Страница 29

— Не смей открывать, ирод! — очнулась я, бросаясь вперед. — Только нагрелось!

Осьминожка вздрогнула и рванула в дальний угол, сбив по дороге стул и едва не стянув покрывало с кровати.

— Кофе хоть оставь! — я поймала падающий поднос буквально на лету.

Любопытно, монстрик вроде бы меня понял и чуть притормозил, но продолжил пятиться до тех пор, пока не уперся спиной (или лучше сказать, затылком?) в стену. Я шевельнулось, и тварюшка зарычала, оскалив длинный ряд треугольных зубов. Милый лангольер со щупальцами, детеныш Ктулху и пираньи, наверное.

— А ты хорошая зверушка, красивая, шустрая, — ворковала я, отступая в противоположную сторону, и чуть не зацепилась за упавший стул. — Только не кусайся, ладно? — осьминожка прищурилась, но шипеть перестала. — Сейчас мы обе успокоимся, и я пойду поищу твоих хозяев. Ты же потерялась, да?

Растерянное хлопание всеми тремя глазами. Затем вроде как отрицательное покачивание головой.

— Ты что, понимаешь мою речь?

Кивок. Вот черт, мало я про местную фауну знаю. Но радует, что это не я с ума схожу и не мир шалит. Хотя, если вдуматься, в последнем пункте я не совсем уверена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Говорить можешь?

Молчание. Затем одно из щупалец потянулось в мою сторону. Я отшатнулась, упаси меня боги “ручкаться” с неизвестным, по всей видимости, хищным или ядовитым существом. Осьминожка тут же втянула конечность обратно и поникла головой. Расстроилась, похоже.

— Прости. Я сама тут недавно, еще мало что понимаю. Давай пока познакомимся, ладно? Ты, наверное, голодная была, вот и забралась сюда за едой?

Снова кивок. Зубастая пасть приоткрылась, длинный, как у лягушки, язык облизнул безгубый рот.

— Ясно. Знаешь, я могу спуститься за едой на кухню. Или служанку позвать, она принесет что-нибудь сладкое. Любишь выпечку? А потом найду Кассари, она уж точно разбирается в местной живности, сможет рассказать, что ты такое. Или кто.

Но осьминожка бросилась к двери и припечатала ее всем призрачным тельцем. Еще и щупальца, как виноградные лозы, раскинула по стенам. И отчаянно замотала головой, всем видом выражая протест.

— Эй! Это же моя комната, вот так двери закрывать невежливо, — возмутилась я. — Немедленно слезь со стены и дай мне пройти, иначе я буду кричать.

Монстр немного подумал, затем с неохотой сполз на пол и прижал одно из щупалец ко рту. Не кричи, мол, добром договариваться будем.

— Ты голодная, но за едой не идти. Как-то нелогично, — заметила я. Монстр состроил страдающее выражение мордочки. И меня осенило: — Ты не хочешь, чтобы я кого-то звала?

Торопливые кивки.

— Тебя что, кто-то ищет? Ты сбежала?

Неопределенное молчание.

— Так, ничего не понимаю, — признала я, с досадой вспоминая, что ни Кассари, ни даже Вирен с сестрами Афлуи нет на месте, а Амадо искать долго и непонятно где. — Но мне не нравится, что ты распоряжаешься моей едой, моим окном и, видимо, моим полотенцем. Это, знаешь ли, средство личной гигиены и индивидуального пользования.

Монстрик смущенно потупился.

И тут в дверь постучали.

Осьминожка подпрыгнула от неожиданности и кинулась ко мне с молниеносной скоростью. Подлетела, вцепилась всеми щупальцами в ногу, спряталась позади. Меня на мгновение охватил жуткий липкий страх: вдруг чудо это заразное, ядовитое или бешеное? И тут же растаял, потому что зверек, неожиданно легкий и теплый на ощупь, сам дрожал крупной дрожью.

Полупрозрачная конечность потянулась вверх и легонько коснулась моей головы. Тоже телепат?

— Не отдавай! — пролетел в мыслях дрожащий, я бы сказала, детский голосок. Желтые глаза стали совершенно круглыми, в них плескалась паника. — Убьют!

— Кто убьет? Кому отдавать?

— Не отдавай, — повторила она, вжалась в мои ноги и даже в размере, кажется, уменьшилась. — Пожалуйста! Они не должны видеть. Не должны знать.

Стук повторился.

— Леди Хелен, — донеслось приглушенное из-за двери. — Я от Жакетты Брис. С посылкой. Вы у себя?

— Эй, как тебя там. Отпусти. Это от портнихи. Ей до тебя дела нет. Отойди в уголочек, а еще лучше — под кровать спрячься. Заберу платья — и поговорим нормально, хорошо?

Осьминожка кинула на меня душераздирающий взгляд, но щупальца разжала и утекла дымчатой тенью куда было сказано.

— Леди Хелен?

Иду уже. Не тарабань. Я приоткрыла дверь.

— Простите, была в ванной, — я сняла полотенце с головы и поправила наспех завязанный халат.

— Вам с наилучшими пожеланиями! — девушка впорхнула в спальню и поставила на пол целую башенку из коробок от мала до велика. — Примерьте. Если что, спускайтесь сами, поправим. Но у метрессы глаз-алмаз, так что думаю, будет идеально.

— Передайте Жакетте мою горячую благодарность! А Гвидо я сама завтра скажу.

— Ага, — девушки окинула заинтересованным взглядом комнату и разгром, царящий повсюду. — А, вы простите за любопытство, у вас тут все в порядке? Зябко, и ковер, кажется, промок насквозь. Может, прислать кого-то убраться?

Под кроватью едва слышно зашипело.

— Нет-нет, спасибо. Разлила графин с водой случайно. Просохнет. А уберут пусть завтра. Очень устала, хочу спать лечь пораньше, — соврала я.

— Ну, как скажете. Доброй ночи!

— Спасибо, и вам.

Едва двери за посыльной закрылись, я повернулась к кровати.

— А теперь вылазь давай. И объясни по-человечески, что тут вообще происходит?

Монстрик послушно вылез из укрытия и уселся на ковер, облюбовав самое сырое место.

— Ты теперь можешь со мной общаться мысленно? — уточнила я, устраиваясь в чудом уцелевшем от снега кресле. — Как это у вас получается в этом мире?

— Не знаю. Знаю — коснуться. Потом говорить. Некоторые слышат.

— Но не все?

Кивок.

— Ладно. И как давно ты тут прячешься?

— Солнце всходило столько раз, — три серенькие щупальцы вытянулись ко мне. Отлично, а то я всерьез начала подозревать себя в безумии и галлюцинациях.