Приятного аппетита, ваше величество - Ива Лебедева Страница 29

Ой, беда-беда, огорчение. Понятия не имею, что с ним происходит, мы знакомы меньше двух недель. Откуда у меня чувство, словно я за этого мальчишку уже всерьез отвечаю? И перед кем, главное?

Перед самой собой. Впрочем, вот это так всегда было. Мой единственный судья всегда — моя совесть. На мнение окружающих мы кладем набор с прибором при первой же возможности. А вот от себя не убежать.

— Так! — Я стремительно шагнула к Лиу вплотную, отобрала тюфяки, отбросила их в сторону и положила ладонь опешившему от такого быстрого развития событий парню на лоб. — Понятно. Жар. Ты почему голову нормально не вытер? 

— Чего? — Сбитый с толку и с воинственно-непонятного настроя блондин попятился, а я ринулась завоевывать плацдарм, пока там на оборонительных позициях не опомнились.

— Заболел. Сейчас как пойду, как позову господина лекаря… не знаю, что он с тобой сделает. Может, пиявку поставит на лоб, может, ведро горького отвара заставит выпить. Но это явно поможет прочистить тебе мозги. 

Лиу еще раз моргнул и обиженно прикусил губу. Все еще обиженно, да, но уже без той обжигающей злости, под влиянием которой люди обычно делают те самые глупости, о которых потом жалеют всю жизнь. 

— Да что ты несешь! — опомнился наконец старший миньон, раздраженно подхватил с пола свои тюфяки и плюхнул их на топчан. — Я сплю тут. Все. Иначе Силье нам обоим прохода не даст, будет изводить тем, насколько ты не ценишь родственные связи нашего дядьки. 

— Ах во-от в чем дело. — Я задумчиво почесала нос. — И ты из-за этого завелся?

— Нет, — коротко буркнул блондин, поворачиваясь ко мне спиной и аккуратно расстилая тюфяк. 

— А из-за чего? — Если он думал, что я так просто отстану — у-у-у… плохо меня знает, ребенок.

Лиу на секунду замер и снова занялся делом. Молча. Пришлось ждать целую минуту, прежде чем он, быстро оглянувшись, напоролся на мой пристальный взгляд. Переглотнул и зло поджал губы:

— Из-за того, что я так решил. Я теперь с тобой. Все.

— А меня спросить?

— Нет.

— Ахуе... афиге... потрясающе! — Я еще пару минут осмысливала эту нелепицу, попутно решая, сколько пинков понадобится, чтобы выбить эту самоуверенность из моей комнаты вместе с тем организмом, в котором она так некстати взошла и заколосилась. И надо ли выпинывать?

— Ты умный. Но при этом в некоторых вещах полный придурок. — Лиу устроил наконец свою постель, окинул меня взглядом с ног до головы и нахмурился на дверь. В которую как раз вошел Цанти с какой-то циновкой на палках. Я не сразу поняла, что это такой примитивный аналог ширмы, которую рыжий по команде старшего миньона расставил в середине комнаты. 

— Нормальные люди вот так делают, — пояснил мне сие действие Лиу. — Если уж такие стеснительные. А не гонят друзей на улицу.

Я промолчала. Потому что, когда парень, который вызвал тебя на спор, чтобы превратить в мальчика на побегушках, а потом, пусть и не без выгоды для себя, приспособился очень быстро и в целом показал себя умным, не подлым и достаточно стабильным психически, называет себя другом… надо быть полной идиоткой, чтобы его грубо обламывать.

Понятно, что до настоящей дружбы тут как до Китая на китайских палочках вместо ходуль. Ее, настоящей, наверное, и не успеет зародиться. Я не собираюсь задерживаться в замке дольше необходимого. Но пока я здесь — плевать в колодец неразумно. А еще — буду последней свиньей, если не оставлю парням о себе что-нибудь на память. В виде хороших рецептов, полезных навыков и некоторых хитростей. Много не успею, но что-то всяко лучше, чем ничего. 

А при наличии ширмы, репки-турнепки, ужиться как-то можно. Хотя миньоны и ворчат про господские замашки, которые непонятно где подхватил беспризорник и трактирщиков сын.

В общем и в целом дальше жизнь наладилась. Конечно, одной в комнате мне было бы проще, я бы даже дневник принцессиной бабушки выкопала из бурьяна и принесла в комнату, если бы могла просто ее запереть. Но с соседом не рискнула. И со своими гигиеническими делами старалась разобраться в его отсутствие, что было в целом не сложно: миньону всегда можно найти задание вне комнаты. 

Завтраки-обеды-ужины я так и таскала их светлостям в четыре руки, разве что, кажется, господа герцоги о чем-то между собой договорились и менялись мною, как детсадовцы машинкой, через раз. То медовый кивал на дверь, встречая нас  в коридоре, и я послушно тащила ему поднос и накрывала на стол, и тогда к полынному топал Лиу, то наоборот.

Напрягало только то, что оба с поразительным упорством рвались со мной беседы беседовать. А вот с моим помощником никто никаких разговоров не заводил.